— М-м-м? — прикусил мочку уха.
— Нам с Рином нужно будет уехать, — выговорила, резко втянув воздух.
— Надолго? — мгновенно приподнялся на локте.
— Нет, несколько дней. Кое-какие вопросы решить дома. Наследство, бумаги, такое, — скорчила скучающую рожицу. — Присмотришь за Сольвейг?
— Пообещаешь быть осторожной?
— Да что мне может грозить у законника?
— Пообещай, — нарочито сурово сдвинул брови, нависая над счастливо улыбающейся Леной.
— Хорошо, хорошо! Обещаю! А ты?
— Разумеется.
Приблизился, целуя правый висок.
— И за Сольвейг.
Следующий поцелуй достался скуле.
— И за Обри.
Губы согрели кожу чуть ниже уха.
— И за архмастером, если нужно.
А вот шея — это уже нечестно!
— За архмастером не нужно, — прошептала, чувствуя, как ускоряется сердце.
— Уверена? — оторвался и посмотрел со рвением круглого отличника. — А то я могу.
Впечатление подпортила рука, скользнувшая по ее животу.
— Ни на миг не сомневалась, — вздрогнула, на мгновение прикрыв глаза. — И что бы я без тебя делала?
— Давай подумаем, — прижался сильнее. — Например, ты могла бы стать жрицей.
Дразня, провел языком под правой ключицей.
— Или выйти замуж за лорда. К слову, он теперь наследник.
Оставил влажную дорожку под левой.
— Не хочу.
Потянула вверх. В ее взгляде плясало пламя костров Белтайна.
— А чего хочешь? — хрипло выдохнул в приоткрытые губы.
— Тебя.
Обвила его руками, увлекая в огонь.
-
Екатерина Андреевна Полянская, умница, красавица, прекрасный работник и мать двоих сыновей, яростно хлопнула дверью ни в чем не повинного авто. Руки тряслись и дико хотелось закурить, хотя она уже сто лет как бросила и, вообще, детей нужно растить личным примером. Но звонок, раздавшийся полчаса назад, заставил ее ураганом влететь в кабинет начальницы, тропическим штормом пронестись по улицам и лихо припарковаться, зацепив бампер. Пашка нудеть будет, конечно, ну и еж с ним.
— Ленка, — крикнула, открывая своим ключом дверь в квартиру старшей сестры, — я тебя собственными руками придушу! Где тебя черти носили?! Десять! Десять долбанных дней ни слуху ни духу! Я все морги, все больницы! А ты…
— А я очень рада видеть тебя, Катёнок.
В немом изумлении Катерина подняла на лоб солнцезащитные очки.
— Ленка?
— Круто, да? — улыбнулась Лена. — Клёпа у тебя?
— А где ей еще быть? Тьфу, вечно ты со своей кошкой? О людях бы подумала! Где ты была? Что у тебя с лицом? И, вообще, иди сюда!
Лена гладила по спине облегченно всхлипывающую женщину. Младшенькая, яркая, непоседливая. На всех детских фотографиях они так и остались: серьезная девочка с короткой стрижкой пристально всматривается в камеру и крепко держит за руку улыбающуюся малышку в ярком платье. Она всегда старалась быть хорошей старшей сестрой, но всем рано или поздно приходится взрослеть.
— Надо папе позвонить, — Катя шмыгнула, провела рукой по глазам, размазав тушь. — Да твою ж…
— Стой, не звони, — Лена выхватила у нее мобильный. — Я ненадолго.
— Что?!
— Послушай меня, только прошу внимательно и не перебивай. Я уезжаю.
— Да ты сдуре…
— Катя!
— Ладно, валяй!
Взмахнула руками и, демонстративно развернувшись, проследовала в гостиную, где наткнулась на уткнувшегося в ноутбук рыжего мужчину в длинной черной… Рясе?
— Ты что? В секту какую-то вляпалась?! — с округлившимися глазами бросилась к Лене.
— Рин, познакомься, это Катя, моя младшая сестра. Катя, это Рин, мой кровный брат.
— Леночка, милая, родная, ты только не волнуйся, мы тебе обязательно поможем. Сейчас даже центры есть специальные для реабилитации.
Катя хлопотала наседкой: проверила лоб, зрачки, пощупала пульс. Лена молча ждала окончания медосмотра. Рин, получивший предварительный инструктаж, наблюдал за этой сценой с исследовательским интересом.
— Со мной все в порядке, — сказала, когда сестра замерла в нерешительности. — Сядь и послушай меня, пожалуйста. Извини, что заставила поволноваться. Я не хотела, просто так получилось.
Пусть выглядела она, как на фото с первого курса, но Лена была Леной. Спокойной, собранной, железной. Хотя за это прозвище Катерине в ее тринадцать нередко влетало. Еще раз подозрительно глянув на сестру, плюхнулась на диван.
— Значит, так, — Лена присела не журнальный столик. — Вот в этой папке документы. Квартиру я переписала на мальчишек, машину на тебя. Счета обнулила, деньги ты знаешь где. И тут еще генеральная доверенность на твое имя.