Трудовые будни в Гланнабайне неуловимо напоминали Лене ее прежнюю жизнь. Только без кофе, по которому она жутко скучала. А так все то же: планирование, летучки, встречи, много работы и приближающиеся дедлайны. У нее на руках оказались три проекта. Во-первых, Золушка. Черновой вариант сюжета и персонажи были одобрены Сольвейг. Правда некоторые кустовые рояли пришлось адаптировать под местную специфику, превратив в изящные арфы. И сейчас Лена занималась собственно написанием текста, тестируя каждую сцену на подруге, правя и переписывая. Во-вторых, получение Сольвейг звания мастера. А для этого был необходим исключительный шедевр. Этап эскиза девушки успешно прошли, и сейчас Сольвейг работала над прототипом, после которого предстояло пошить уже финальное изделие. И в-третьих, мастерская, точнее модный дом. Здесь все было на стадии оценки затрат и рисков, и девушки работали вместе, покрывая листы бумаги списками товаров, статей расходов и столбиками цифр.
Погруженная в интересное дело и воодушевленная открывшимися перспектива Сольвейг скоро перестала походить на бледную тень. Лена с удовольствием наблюдала, как из кокона прошлой травмы появляется умная, активная и целеустремленная девушка. Иногда у нее случались тяжелые минуты, и тогда Лена давала подруге возможность погрустить и выплакаться, а сама молча сидела рядом, обеспечивая моральную поддержку. Правда на улицу Сольвейг выходила неохотно, разве что в храм и изредка на рынок, и только вместе с Леной. И в присутствии мужчин замолкала и замыкалась.
Сольвейг молча стояла рядом, пока Лена торговалась с мясником или торговцем рыбой, держала корзинку и похоже было, что мысли ее витают где-то далеко. Исключение она делала только для Рина. Его подруга, к большой радости Лены, сочла безопасным и относилась к магу с исключительным почтением, называла не иначе как магистр Ринвальд. Главную роль в этом, пожалуй, сыграло то, что Рин общался с девушкой очень аккуратно, с большим уважением. Оба они горячо любили свое дело, а умение ценить чужой труд и тяга к знаниям делали их отличными собеседниками.
Портновское дело оказалось одним из немногих, куда Рин не приспособил до этих пор свой талант изобретателя. Но скоро Сольвейг получила набор иголок и булавок, которые не тупились и не терялись, тонкий и легкий наперсток, супер ножницы, резавшие только неживую ткань и сейчас магистр трудился над проектом швейной машинки. О ней Рину по-тихому нашептала Лена. Ужинал он все чаще у них.
А по вечерам, отправив Рина в университет, а Сольвейг спать, Лена устраивала себе сеанс активной медитации, сопровождавшейся метанием острых предметов, делала записи в дневнике или просто размышляла. Ее жизнь опять изменилась, но перемены были определенно ей по вкусу.
Этот вечер перестал быть спокойным, как только Бриан переступил порог ее дома. Порадовавшись, что под снотворным Сольвейг спит крепко, Лена провела магистра на кухню и начала с традиционного.
— Будете ужинать?
— Нет, спасибо. А вот от вина не откажусь.
Лена подала гостю бокал и ждала, пока магистр откроет причину своего внезапного визита. Сегодня, в отличие от прошлого раза, Бриан был бодр, а не нервозен. Улыбнулся он почти мило.
— Я пришел, милая Элена, чтобы предложить вам сделку.
— И каковы условия?
— Простые. Я извлеку Искру после того, как вы подарите мне наследника.
Лена поперхнулась вином и закашлялась.
— Простите, я, не ослышалась? Вы хотите, чтобы я родила вам ребенка?
— Вы не ослышались, Элена. Подарите мне наследника, и я извлеку Искру. После можете делать с ней и вашей жизнью все, что пожелаете.
Бриан был похож на человека наконец-то решившего задачу, которая давно не давала ему покоя. Он довольно улыбнулся и сделал большой глоток из бокала.
— У меня есть вопросы.
Первый шок прошел и Лена решила выяснить подробности. Мотивация чужих поступков, кажущихся ей на первый, да и на третий взгляд дикими, всегда была интересна.
— Задавайте ваши вопросы, милая Элена, — приглашающий жест.
— Почему я?
— Я очарован вашей красотой.
Ироничная улыбка и холодный взгляд не позволили воспринять комплимент всерьез.
— Бриан, я прошу вас отнестись к моим вопросам серьезно. В противном случае мы закончим этот разговор прямо сейчас.
— Правда вам может не понравиться.
— Зато мне понравится, что вы откликнулись на мою просьбу, — она улыбнулась.
— Ну, что ж, сами пожелали.