По предварительной договоренности собирался в этом году сынка, после парадного ужина в семейном кругу, затусить с друзьями. Нормально, мне кажется. Возраст такой. Пора уже вроде?
Тридцать первого с утра Александр Михайлович умчал по делам.
Хорошо же.
Не спеша, завершила последние он-лайн лекции, приготовила все, что планировала, к столу. Привела в порядок себя, пообщалась по телефону с Ниной:
— Ритуля, да не волнуйся ты! Все будет нормально. Поезжай спокойно в свой Китай. Лелку вот уже скоро выпустят к приличным людям. Мы с Кам на контроле и для поддержки. Все пучком будет. А ты не теряйся там, кавалера своего бери в оборот! Сколько можно тянуть-то и парня мурыжить?
Ну, я планировала, как бы, сначала вопрос брака прояснить.
Да и вообще, даже разведенной, я все равно остаюсь «старой бесплодной ведьмой», а он юным и прекрасным принцем, которому категорически нужен будет наследник.
Ситуация так себе, откровенно говоря.
Пожелав друг другу хороших праздников и клятвенно заверив, что будем на связи и теряться не станем ни при каких обстоятельствах (довольно опрометчивое обещание), распрощались до следующего года.
Я только успела положить смартфон на стол, как в кухню просочился парадный и приличный ребенок:
— Подумал я тут, не пойду никуда. Всех поздравил. С тобой дома посидим, какао попьем, теорию множественности миров обсудим, давно же хотели?
Насторожилась сразу:
— Рус, что за новости? С кем-то поругался?
— С чего это? Все норм. Не переживай.
— Тогда в чем смысл тебе планы менять? Из-за меня не стоит. Я спокойно выпью шампанского под куранты, да пойду поработаю. Там к Рождеству он-лайн консультация намечена перед отъездом. Много чего проверить и подготовить надо.
— Вот еще ты в новогоднюю ночь не работала!
Вспомнила лихие двухтысячные и хихикнула:
— Работала. Когда была молода, курсе на втором, кажется, училась или на третьем. Мы с тетей Ниной и тетей Лейлой трудились официантками на новогоднем банкете в «Мюзик-холле».
— С ума сошли?
— Почему? У нас тогда экзамены были 30 декабря и 3 января. Домой не уедешь, а заплатили за банкет очень хорошо. Нине на курсы вождения хватило, Лелка куртку дорогущую купила, а я сапоги зимние обалденные.
— Во-о-от это я понимаю, жизнь, — заржал ослик. — Да, мать, ты, реально, у меня мо́нстра. Самая лучшая.
— И я тебя люблю, ребенок. Очень.
Естественно, обняться нормально не вышло, ибо глава семьи явил свой суровый лик именно в это время:
— А у вас все как обычно: муси-пуси и прочий розовый зефир. Фу, ну что он за мужик в такой атмосфере вырастет?
Хмыкнули с Русом мы синхронно. И комментировать, переглянувшись, тоже не стали единогласно.
А раз уж все в сборе, надо скоординировать планы:
— Саш, у нас ужин в восемь, потом небольшая прогулка с десяти до полдвенадцатого, затем Президент с курантами. Все в силе?
— Конечно, — спокойно ответствовал супруг, укладывая в холодильник две бутылки моего любимого брюта и бутылку «Мартини». — Руслан, ты же к друзьям собирался после ужина?
Ослик так оскалился, что мне разом поплохело. Хорошо, что Саша, как обычно, при разговорах с сыном, спиной стоял.
— Передумал. Здесь тусить буду, а то вы же спать завалитесь вместо того, чтобы празднику радоваться, — легко заявил ребенок.
Саша, витая мыслями неведомо где, согласно покивал:
— Неожиданно, конечно, но тоже достойный вариант.
А дальше наш канун праздника был вполне ожидаемым, по Закону Мерфи.
Ужин слегка затянулся, и к половине одиннадцатого стало понятно, что семейная прогулка отменяется по техническим причинам: Александр Михайлович, демонстративно уступив все игристое мне, воздал должное коньяку. Соответственно, напраздновался он очень серьезно и очень быстро.
Уложив изрядно уставшего супруга в постель, задумалась — это что же за встреча праздника нас ждет? С сильно похмельным или еще «хорошим» Александром? А может, он и не проснется через полтора часа?
Когда я вернулась на кухню за стаканом воды и таблетками, чтобы положить страдальцу на тумбочку рядом, меня встретил ослик в «уличном-походном»:
— Ма, одевайся тепло, да пойдем.
— Куда мы пойдем, папа не в состоянии.
— А за каким он нам? Сами погуляем.
Как-то такая мысль меня не посетила. Ну, хорошо, погуляем сами.
Пока я ходила в гардеробную переодеваться, Рус чего-то нахимичил с отцовским телефоном, убрал оставшиеся деликатесы в холодильник и сообразил нам термос какао. Хозяйственная и ответственная детка растет. Надо об этом помнить. Особенно в те моменты, когда он напалмом жжет мои нервы и выдержку.
Прихватив десяток мандаринов и термос в рюкзаке, мы выбрались на улицу, где уже вовсю взлетали фейерверки, плевались в небо звездами фонтаны и громыхали отовсюду взрывающиеся петарды.
Прогулялись по проспекту до метро, где у нас ожидалась хоть какая-то муниципальная праздничная активность. Слопали под районной елкой пару цитрусовых, сделали три-четыре селфи, разослали знакомым с поздравлениями, да хлебнули какао. Я как раз собиралась его проглотить, когда внезапное предложение ребенка спровоцировало шоколадный фонтан. Из меня.
— Ма, а позвони своему Владу. Вдруг и он где-то гуляет, так можем побродить вместе. Ну, на Дворцовую там, или к Исаакию, или на Стрелку к елке сходить, например. Метро ж всю ночь работает.
Глава 24
Неожиданные подарки
'Хочу я жить среди каналов и мостов
И выходить с тобой, Нева, из берегов.
Хочу летать я белой чайкой по утрам
И не дышать над Вашим чудом, Монферран…'
А. Я. Розенбаум
Что?
Э, а… ну.
Капец.
Это что вообще такое сейчас было?
Стою — таращусь на ребенка огромными выпученными глазами, автоматически утирая какао с лица и стряхивая с шарфа.
— Что ж ты, как мои одноклассницы, недогадливая такая?
— Рус, это вообще сейчас про что было? — полузадушено хриплю.
— Надо быть идиотом, чтобы не понять, что он к тебе подкатывает и виды на тебя имеет серьезные. Сама ты будешь еще сто лет тянуть. А тут такая возможность. Праздник же? Звони — поздравляй да спроси так, случайно, не гуляет ли он где в красивом месте. Типа, ты бы тоже полюбовалась. Красивым.
И ослик совершенно серьезно протянул мне смартфон, извлеченный из рюкзака.
В смысле — звони и спроси? Навязываться? Замужней мне? Ну и прочие обстоятельства никуда не делись…
— Глупости это все. Поедем на Ваську, если хочешь. Давай, до «Адмиралтейской» на метро, а там прогуляемся по набережной на Стрелку.
— Ну, раз ты такая трусиха, поехали, — разочарованно протянул сына.
И мы поехали.
В метро, неожиданно, было полно народу. Веселого, шумного, спешащего, радостного.
Мы с Русом только и успевали в этой толпе бормотать во все стороны: «И вас!», «Поздравляем!», «Всего хорошего!».
Доехали как-то быстро, правда, по дороге успели обсудить с одной дамой в годах и песцовой шубке, прихлебывающей коньяк из фитнес-бутылки, различные методы приготовления глинтвейна и варенья из черноплодки с апельсинами. А на переходе с «Пушкинской» на «Звенигородскую» спели с ребятами на эскалаторе задорное и праздничное «С первого и по тринадцатое» от «Несчастного Случая».
Вернувшись из-под земли на «Адмиралтейской», я поняла, что благодарна сыну за прогулку и рада не сидеть дома. Ни в кухне с Русом и какао, ни в кабинете с курсовыми и «Мартини», я не была бы настолько переполнена искристыми пузырьками праздничного настроения. Даже толпы изрядно напраздновавшегося радостного и вопящего народа меня не бесили. Было просто слегка бодро и, пожалуй, забавно.
Пока вертела головой, пытаясь определиться с наиболее красивой и короткой дорогой на Стрелку Васильевского острова, оказалась подхвачена довольным Русом под руку. Ребенок глянул в телефон, хихикнул и пробормотал:
— Идем, прочту тебе вступление от «Медного всадника» у ног оригинала.