После сжатого изложения истории взаимоотношений с семьей, меня породившей, и бывшим мужем, последовало первое ведро ледяной воды на голову:
— Как Вы думаете, Александр в самом начале истории для Вас в первую очередь являлся кем?
И вот тут-то до Мудрой Совы (которая, похоже, очень даже тугодумный жираф) доходит истина.
Онемевшие в момент губы шепчут:
— В первую очередь он для меня всегда олицетворял то, что «маленькая я» ждала от папы: безусловную поддержку, защиту, внимание.
— А когда маленькая Рита постепенно в браке вырастала?
Я активно заерзала в кресле, в попытке угнездиться, и потянула на себя плед с его спинки.
— Потребность в родительской заботе уменьшалась. Так и получилось, что лет через шесть — восемь я стала «навещать родителей» раз в месяц. Дел много, своя жизнь и интересы.
— Как Вы полагаете, морально и эмоционально за годы брака, что произошло с Вами?
— Я просто выросла. Повзрослела. Пришло время «отделения от родителей», не случившееся в реальности.
Мне так хотелось плакать, что я не стала лишать себя этой возможности.
Так жаль было испуганную и потерянную маленькую Риту, которой хотелось тепла и безопасности, что рыдала я без остановки минут двадцать. Оплакивала и себя, и пострадавшего от моей незрелости Сашу, и брак наш обреченный с самого начала.
Когда я успокоилась, утерлась и выпила водички, мы перешли к первопричине, то есть к кровным родственникам.
— Что Вы испытывали, когда Ваша мать требовала внимания, учила Вас, наставляла?
Вспомнила пятничные вечерние звонки, вздрогнула и закуталась в плед сильнее. Аж ощутимо холодом потянуло.
— Раздражение. Усталость. Злость.
— А сейчас, когда Вы перестали с ней общаться?
— Я понимаю — игнорирование не выход. Мне кажется, в настоящий момент я настолько переполнена счастьем, что смогу не обидеться, а вежливо отказать. По ощущениям, сил мне на это должно хватить.
Почувствовала на плечах горячие руки Влада, как реальные. И в душе стало тепло. Понимание, что я — не моя мать и быть как она не должна, подарило мне невероятное чувство свободы. Почти полета.
А незнакомое раньше слово «нет», приоткрыло невиданные перспективы. Зажмурилась от восторга. Дух захватило.
Следующий вопрос заставил вдохнуть максимально глубоко.
— Что Вы чувствуете сейчас по отношению к Вашему биологическому отцу?
Заглядываю внутрь себя и попадаю в темноту и тишину. В эмоциональный штиль.
— Равнодушие. Детская обида и вечная душевная боль утихли, а мечты, что у меня будет настоящий папа, как-то потускнели. Я практически о нем не вспоминаю. Не поняла еще, можно ли сказать, что я освободилась от этой обременительной связи.
— Если бы Вы узнали, что его больше нет, какие чувства Вы бы испытали, как Вы думаете?
— Удивление, недоумение. Возможно, сожаление?
— Как Вы сейчас? Готовы ли оставить прошлое позади и открыть двери новому?
— Да, — говорю абсолютно уверенно. — Меня не тянет обратно, я не ищу виноватых и не корю себя. Я принимаю свой опыт. Я рада, что все вышло именно так, иначе я не смогла бы в полной мере ощутить сейчас то счастье, которое принесли в мою жизнь сын и будущий муж.
— Думаю, что первую часть экстренной душевной реанимации мы на этом можем завершить. Буду рада увидеть Вас после отпуска и в новом семейном статусе.
И я пошла.
Вперед.
В будущее, счастье для которого мы сейчас создавали вместе.
Глава 70
Ушедшее, пришедшее и полный трындец
'Целую ночь соловей нам насвистывал
Город молчал и молчали дома
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума…'
М. Матусовский «Белой акации гроздья душистые»
В кабинете терапевта, осознавая масштаб ловушки, куда угодила сама и загнала бывшего супруга, я думала, что сильнее обалдеть невозможно.
Ошибалась.
По дороге со встречи домой меня застал входящий вызов. На экране телефона абонент «Анатолий Степанович». Отец.
Приехали.
Вдох-выдох.
— Слушаю.
Отрывистое и недовольное в трубке:
— Серафима! Безответственная неблагодарная девчонка, почему ты не звонишь матери?
Глухо. Тихо. Пусто в груди.
Серафимы здесь нет. Вообще, Серафимы нет. И никогда не было.
Только Маргарита.
Спасибо, бабушка, небеса тебе периной, спи спокойно!
— Вы не туда попали, — прозвучало равнодушное. Из глубины меня.
Просто человек номером ошибся.
Бывает.
И как-то сразу мне анис мерещиться вокруг перестал.
После испытания прошлым дела пошли веселее.
Я с огромным воодушевлением вышла замуж. Такой радости и умиротворения, как в объятьях молодого мужа наутро после свадьбы, я в своей жизни не припомню. Абсолютное, яркое, чистое ничем не замутненное счастье.
Нам не будет просто вместе, но точно всегда будет интересно.
И это здорово.
А в середине июня, как обычно, я отправилась поработать в Китай, но в какой компании⁈
С любимыми мужем и сыном.
Пресвятые Просветители, спасибо. Это ведь даже не мечта была, а так — робкие намеки на нее.
Вновь обнявшись с Джу в аэропорту, я осознала удивительное: да, мне совершенно точно нужны были предшествующие десять лет в Китае.
Все мои командировки, в которых я просто спала, ела и отдыхала от домашних — они были счастливыми, давали силы, но ощущались как будто сквозь вату.
Этот же зимний приезд вместе с Владом подарил столько разнополюсных эмоций, переживаний, впечатлений и опыта, что по ощущениям был важнее, чем все предыдущие мои межличностные отношения вообще.
А сейчас, приехав сюда снова, но уже с теми, кто на самом деле дорог и близок, я, как будто открывала для себя Цзилинь впервые.
Вроде бы я делила с ними свой восторг, но он множился. Отражался в широко распахнутых от изумления глазах Руслана, умножался каждой улыбкой Влада. А наш дружный смех этот восторг и сопутствующее ему счастье просто генерировал непрерывным потоком.
Пока мы с Владом работали, Рус в сопровождении детей Джу и профессора Сан путешествовал по всей провинции. А потом, в наши выходные, водил и возил уже нас в самые значимые, на его взгляд, места.
— Сегодня едем в здешнюю священную рощу, умоетесь там в роднике. Сто лет здоровья вам будут кстати, — так начиналось утро, когда я предпочла бы поспать, зарывшись носом в мужнино плечо.
Но ребенок пылал энтузиазмом, тащил нам кофе и даже жарил блинчики. Приходилось вставать.
— У вас завтра после обеда пусто? Отлично, мы с ребятами сегодня такую красоту видели. Непременно надо съездить. Буду ждать вас у входа в три, — обычный вечерний подкат.
И да, визит к мандаринкиным родственникам придется отложить — ребенок же старался.
— Мам, короче так, вы с тетей Джу пока на массаж. А нам тут с папой надо по делам метнуться будет, — естественно, после такого захода, Владимира Львовича Рус может вести куда угодно, тот счастлив до полного отрыва от реальности.
И такое бурление вокруг и внутри каждый день.
Влад ведь тоже не отстает.
И водит, носит, возит меня.
На прогулки, в парки и рестораны, по лавочкам и магазинчикам, в оранжереи, на выставки и световые шоу.
Ну что же, командировки в Китай за последний год принесли мне столько неожиданностей и разных эмоций, что, можно было бы уже ко всему привыкнуть, но нет.
В этот раз сюрприз был очень странный.
Когда посреди лекции у меня зазвенел телефон, и я с изумлением прочитала на экране «Марк Адриан», стало понятно, что дело пахнет керосином.
В срочном порядке включив студентам презентацию, вылетела из лекционной аудитории, ответив на бегу:
— Слушаю?
— Маргарита Анатольевна, вы только не волнуйтесь.
Вот что за идиотская фраза? Ну, естественно, я сразу начала волноваться и очень сильно.
— Марк, не пугай меня, в чем дело?