И тут рвануло:
— Лада Юрьевна сегодня вышла замуж за Бенедикта.
Пипец.
В этом месте и времени закончилась свобода у всей нашей семьи. У нас случились шок и горе.
К моей огромной радости, произошедшее, в итоге, нас сплотило, слепило и слило воедино так, как раньше казалось невозможным в принципе.
До сих пор, как вспомню, так вздрогну. Месяц мы с Владом неустанно, днём и ночью, караулили Русика.
Спали по очереди, не оставляли его одного совсем. Ну, разве что в туалет сходить. А если он задерживался в душевой, начинали стучать в дверь и нудеть. Как наш бедный ребёнок это вынес и не спятил, не представляю.
Нужно сказать, мучения эти в целом оказались не напрасны.
Во-первых, в какой-то момент озарения или, может быть, наивысшей стадии страдания, когда рецепторы просто отказались обрабатывать и доносить до организма информацию, и Рус выпал в реальность из своего океана боли, ребёнок увидел меня и ужаснулся:
— Мама, что с тобой?
— Ну как бы, милый, два-три часа сна в сутки, они в моем возрасте женщин уже не красят, к сожалению.
— Ты что это придумала, мам? А ну, немедленно отдыхать! Какая же ты «счастливая новобрачная» с таким лицом?
— Зато у меня сын живой.
— Я, по-твоему, совсем идиот?
— Нет, милый, тебе просто очень больно. А я переживаю и страдаю вместе с тобой, прости меня.
— Прекращай немедленно такие глупости. Мы вчера с Владом все нормально обсудили. Так что завязывайте уже с этим подвижничеством. Ничего я с собой не сделаю. Не дождутся.
Во-вторых, как ни забавно, но в один из моментов ночного бодрствования, Влад, сидя у Русикового изголовья в кресле, настолько задумался, что в голову его пришла очередная революционная мысль. И таким необычным волшебным образом у него, на грани сна и яви, появилась тема докторской диссертации.
В-третьих, за это лето мои мальчики продемонстрировали не только ум и сообразительность, но и недюжинный талант в прикладывании рук к ремонту помещений.
Руслан вместе с Владом, по возвращении первого в себя и нас всех из Китая, принялись за ремонт. Сначала в моем, так сказать, свадебном подарке.
А потом, перевезя нас на новое место жительства, они приступили к модернизации имущества ослика.
Так смешно было, но я вспомнила, как зимой завела разговор о том, что мы съезжаем «и будем претендовать на две трети, но так и быть, согласимся на половину квартиры» лишь бы развестись с Мироновым. А Русик бурчал и требовал жилье по полной программе. Так и вышло — в итоге это оказалась его квартира.
Мои драгоценные и талантливые за это лето так навострились класть плитку, ковролин и паркет, клеить обои да растягивать на стену венецианскую штукатурку, что к осени у нас была настоящая высококвалифицированная бригада отделочников.
В общем, я ими очень гордилась.
По вечерам, когда они приползали домой еле живые, но довольные, у нас обычно происходили развесёлые семейные ужины. Мальчики наперебой хвастались своими успехами, потом интересовались, как прошёл мой день, хвалили бесконечно и разнообразно всю ту еду, которую я им приготовила. Потом мы пили какао, иногда во что-нибудь играли. Когда в лото, когда в башню, когда в карты.
Это были такие вечера, о которых я, наверное, всегда мечтала. Но не могла даже просто сформулировать свои желания, потому что, в принципе, не представляла, как это должно быть на самом деле.
Потому что до сих пор ни разу не имела опыта нормальных семейных вечеров.
И в первый раз в жизни была так счастлива.
Эпилог 1
Дары осени
'Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым…'
Сергей Есенин «Не жалею, не зову, не плачу»
Чихать я хотела на то, что «принято — не принято, правильно — неправильно». На последний «Первый звонок» своего ребёнка в выпускном классе я нарядилась по полной программе. С макияжем, каблуками и драгоценностями из бабушкиной шкатулки. И, естественно, туда заявилась.
Да, мы втроем с Русланом и Владом произвели на общественность неизгладимое впечатление.
А Марк Адриан, вот ведь неугомонный товарищ, как будто нас караулил.
Встретил у входа в школу и огорошил с порога:
— Лада Юрьевна уволилась.
Пока парни остались обсуждать эту новость, я заприметила впереди Бенедикта и поняла — уж что-что, а такую возможность упускать грех.
Прихватив под руку драгоценного классного руководителя, оттащила его в сторонку за фикус:
— Всеволод Бенедиктович, позвольте вас на пару слов.
Бенедикт хохотнул, но со мной пошёл.
— Здесь дело такое: если вы в течение учебного года хоть словом, хоть взглядом, хоть намёком…
— Не трудитесь. Ваш агрессивный новый супруг уже был очень убедителен. Я с детьми не воюю и не конкурирую.
Ай да Влад.
И тут успел.
— Кирилл и Мефодий вам в помощь. Но если что, помните, для меня в этом вопросе не будет срока давности.
— Знаю-знаю, порвёте, как гоблин книжку.
— Или как Тузик грелку. Или на гексаграмму — какое уж настроение будет.
На всякий случай еще раз злобно зыркнув в сторону Бенедикта, ушла поприветствовать наше творческое объединение.
Пресвятые Просветители, у нас же ЕГЭ впереди.
Пока я была занята, как мне потом со смешком вечером рассказывал Влад, его отвёл в сторонку Марк Адриан:
— Маргарита Анатольевна выглядит радостной, довольной и счастливой.
— В этот раз она вышла замуж удачно.
— Слежу за тобой. Смотри, не дай бог, ты её обидишь.
— Не дождёшься.
На этом они разошлись. Хвала Пресвятым Просветителям.
В тот момент, когда Руслан подхватил на плечо перепуганную, но очень гордую доверенной миссией, первоклассницу с огромными белыми бантами, Влад осторожно развернул меня в сторонку.
— Смотри.
— Что?
— Кто.
— Твою молекулу, припёрся всё-таки.
— Ну, он вроде как отец, — мой муж очень приличный, но здесь нужно быть носорогом, чтобы не уловить его презрение и старательно скрываемый негатив.
Любимого мужчину надо успокаивать и беречь.
— Вот именно, что «вроде как». Рус и так-то не шибко стабильный у нас, поэтому сейчас сюда только Александра Михайловича для полного счастья не хватало.
Невероятно, но когда появляется цель, то Влад мобилизуется мгновенно:
— Не волнуйся, я рядом. Если что — спровадим его культурно.
— Как Ерова? — тут цинично хмыкнула уже я.
Прощения просим.
Влад вообще ничем не повел:
— В том случае о культуре речи не было.
— Ладно, я не в претензии.
— Вот и славно, любовь моя.
— Влад⁈ — покраснела от макушки до пяток. Хвала тональнику — не сильно заметно. Что вообще это за провокации?
— Что, мой Рождественский ангел?
— Ты меня смущаешь.
— Я ещё даже не старался, — в голос засмеялся муж.
— И не вздумай! — зашипела, активно полыхая ушами, за которые нежно и осторожно супруг заправил растрепавшиеся волосы. Потому что вспомнила прошедшую ночь. Ежки-плошки, какие иногда горизонты внезапно открываются там, где, вроде как, все давно известно.
Потом два этих развеселых товарища, наплевав на окружающих, подхватили меня под белы рученьки и утащили к Тигрику.
— Мы сейчас поедем веселиться и отмечать это дело, — радостно возвестил Владимир Львович.
— А я-то думала, чего мы на машине попёрлись в школу?
Когда наш праздничный обед уже заканчивался, позвонил мне зав.каф. Да по такому вопросу, что пришлось выйти из ресторана на улицу, поговорить.
А так как тихонечко возвращаться, чтобы послушать, о чем там беседуют мои драгоценные, уже вошло в привычку, то ничего удивительного, что я стала обладательницей очередной порции важной информации.
Рус хмурился в чашку с улуном:
— Но мы с тобой же говорили об этом?
— Мы с тобой все лето говорим на эту тему, но мне не лень, я повторю… — Влад фыркнул.