Я захихикала.
— Что? Считаешь забавным то, что я нервничаю рядом с тобой?
— Ты никогда этого не показываешь, — ответила я.
— Что ж, я довольно неплохо маскирую чувства, — отметил Марк, — Но моё сердце бешено колотилось.
— Почему?
— Потому что ты прекрасна.
— Я посредственная.
— Ты настолько больше, чем посредственность, Кейденс. Ты не из этого мира.
Я пожала плечами.
— Для этого у меня тоже есть песня, но её тебе придётся подождать.
— Нечестно! Расскажи сейчас, — потребовала я.
— Нетушки.
Я ущипнула его за щёку. Несильно. Просто один из этих ты действительно очень милый, щипков.
— Я много об этом думала и просто хочу сказать, — начала я. — Я не считаю тебя насильником, — произнесла я.
— Приятно знать, — ответил Марк. — Потому что я не насильник.
— Знаю. Я почитала законы. Раз уж ты не стал разъяснять мне их в прошлый раз.
Марк нахмурил брови.
— Да что ты?
— Я посмотрела разрешенный возраст в Джорджии. Шестнадцать, — ответила я.
Марк прочистил горло.
— Я не стану заниматься с тобой сексом до восемнадцати. Мне всё равно, каков разрешенный возраст.
— Так ты думаешь, что делаешь что-то неправильное, — произнесла я.
— Нет, не думаю.
— Тогда какая разница семнадцать мне или восемнадцать?
— Что имеет значение, так это то, что ты не готова. Всего минуту назад ты была в ужасе из-за орального секса. Да и в любом случае, почему мы снова к этому вернулись?
Я опустила голову.
— Прости. Не знаю, почему я упомянула секс. Просто это всё, о чём я могу думать, — призналась я.
— Тебе не нужно думать об этом. И с чего тебе бояться, что я так скоро займусь с тобой любовью? Я даже не знаю твоего второго имени, — ответил Марк.
— Бринн, — автоматически ответила я. Я не думала о своём втором имени, а о том, что Марк использовал слова «займусь любовью» вместо «сексом». У меня внутри все потеплело.
— Бринн. Хмм, мне нравится. А теперь, у тебя ноги ещё не болят?
Я сидела на нём верхом всё это время. Как только это дошло до моего мозга, мои ноги тут же начали ужасно болеть.
— Болят. — Я слезла с колен Марка и села рядом с ним, сбрасывая сандалии и прижимая ноги к груди. — Почему ты пошёл учиться математике?
— Я не ходил.
— Я в замешательстве.
— У меня степень магистра по английскому.
— Тогда почему ты преподаешь математику?
— Потому что я хорош в математике, я занимался ей на последнем курсе. И найти работу учителем математики гораздо проще.
Я призадумалась.
— Обычно люди хороши или в одном, или в другом.
— Думаю, я благословлен.
— Ты христианин? — спросила я.
Он рассмеялся.
— Почему? Потому что сказал, что благословлен?
Я кивнула.
— Нет, Кейденс.
Я подумала, что должна уйти. Всё, что я выучила в юношеской группе, научило меня никогда не встречаться с атеистом. Это главное правило христиан. Не припомню правил о запрете на роман с учителем, а вот не христианин был совершенно точным табу.
— О чём ты думаешь? — спросил Марк.
Как будто я расскажу ему, о чём думаю.
— Хочешь всегда преподавать математику? — спросила я вместо этого.
— Ага. Но не на уровне старшей школы.
— Что ты имеешь в виду?
— Я коплю на то, чтобы снова учиться, — объяснил он.
— Для чего?
— Докторат по математике в Техническом университете Джорджии.
Я кивнула. Не знала, что сказать. На самом деле я совсем не смыслила в докторских программах. Полагаю, они делают тебя доктором или ещё что. В любом случае, мне не хотелось выглядеть совершенной тупицей или освещать наш возрастной разрыв.
— Хочу преподавать на университетском уровне, — сказал Марк.
— Ох. Думаю, студенты колледжа не такие доставучие, а?
Марк усмехнулся.
— Это на самом деле только из-за того, что материал в колледже нравится мне больше.
— Почему?
— Я вроде как устал говорить о себе.
— Невозможно. Мужчины обожают говорить о себе, — возразила я.
— Ты читала свой журнал «Мэри Клэр» на днях? — спросил он.
Я рассмеялась.
— Мило.
— Ты милая, — ответил он и наклонился, чтобы ещё раз меня поцеловать.
В этот раз я столкнула наши языки вместе, и это поразило и обрадовало его. Более того, он откинулся на диване и позволил мне делать всю работу. Я не возражала. По каким-то причинам я подумала, что мне нужно было доказать ему что-то.
— Сделай снова эту штучку, — сказал он между поцелуями.
— Какую штучку? — выдохнула я.
— Ты облизывала мою губу. Мне понравилось, — сказал он.
Я улыбнулась, довольная, отстранилась от него и склонила голову набок с вызовом.
— Нет.
Он рассматривал меня какое-то время.
— Да.
Я покачала головой, усмехаясь с притворной застенчивостью.
Он прижался ко мне, толкнул меня вниз на диванные подушки, и нежно поцеловал.
— Мне нравится, как невинно и дразняще ты флиртуешь, — сказал он. — И я позволю тебе так играть какое-то время, — он покрывал поцелуями мою щеку и спустился к шее, нежно посасываю чувствительную кожу, прежде чем прикусить ее зубами. Я захныкала и выгнулась, прижимаясь к нему. — Но лишь некоторое время. — Я вздрогнула.
Я не знала, куда деть свои руки, пока он целовал мою шею, и решила, что будет естественно пробежать ими по его волосам. Я изнывала от желания сделать это с тех пор, как увидела его на обочине дороги. Я колебалась, пальцы наготове над его головой, а потом я осторожно зарылась ими в его волосы. Они были мягкими и густыми, и клянусь, кончики моих пальцев прошли сквозь дюжину вихров. Я захихикала.
— Что? — спросил он, отстраняясь и глядя на меня.
— Твои волосы в полном беспорядке.
— Знаю, — ответил он, — Ничего не могу с этим поделать.
— Я и не хочу, чтобы ты что-то с ними делал. Мне нравится, — я ещё раз пробежалась пальцами по его волосам, медленно вслух считая его вихры.
— Один, два, три, — говорила я, — Ох, вот четыре. Пять. Шесть. И семь…
— Да, Кейденс, — терпеливо протянул Марк, — У меня много вихров.
Я рассмеялась, и мой живот заурчал.
— О, Боже мой! — недовольно пробормотала я.
— Ты обедала сегодня? — спросил он, соскальзывая с меня и помогая мне принять сидячее положение.
— Нет.
— Я думал, твой аппетит вернулся, — ответил Марк.
— Не для еды из столовой, — ответила я.
Марк самодовольно улыбнулся.
— Боюсь, эти отношения будут мне дорого стоить.
Отношения? Пока он не произнес это слово, я думала, что это всё была смехотворная фантазия, и я могла проснуться в любой момент.
Я наблюдала, как он встает и идёт на кухню. Он остановился и повернулся.
— Ну? Ты идёшь?
— Ты не против снова покормить меня? — спросила я.
— Кейденс, я готов сделать для тебя все, что угодно.
Глава 13
Танцующие цветы
До проблем с законом я работала в «Цветочном магазине Милдред». Я не думала, что Милдред возьмёт меня обратно после освобождения из колонии. Кому нужна бывшая заключенная на работе? И удивилась, когда папа упомянул об этом за ужином.
— Кейденс?
— Хмм?
— Милли звонила мне в офис сегодня днём, — сказал папа.
— Кто?
— Твоя бывшая начальница.
— Ох. И как мисс Милли? — спросила я, обрадовавшись, что можно поговорить во время еды. Я раскидала лимскую фасоль по всей тарелке.
— У неё всё хорошо. Она спрашивала о тебе, — произнес папа.
Не питай больших надежд, Кейденс. И всё же я надеялась.
— Ммм.
— Она хочет знать, не интересно ли тебе вернуться к работе. Всего несколько дней в неделю…
— Да! — вскрикнула я.
Папа ухмыльнулся.
— Именно так я ей и сказал.
Я практически танцевала на месте.
— Я сказал ей, что по вторникам и четвергам у тебя дополнительные занятия, а вечером по средам церковь, так что, похоже, ты будешь работать после школы по понедельникам и пятницам, и часто в субботу утром.
Я с энтузиазмом закивала.
— А также это означает, что право водить машину возвращается к тебе в полной мере, — продолжил папа.
Я завизжала.
— Ты была хорошей, Кейденс, и мы с твоей матерью гордимся тобой, — произнес папа.
Я взглянула на маму, и она улыбнулась. Мне хотелось громко рассмеяться. Вот теперь я была хорошей? Теперь, когда я врала о том, где бываю, целовалась с учителем математики и общалась с самой лживой девчонкой на планете? Теперь я была хорошей? Это было просто смешно, и мне было совершенно до лампочки. Я вернула свою машину – насовсем! – и мне хотелось куда-нибудь поехать.