— Полоски причиняют боль? — спросила я.
Эвери фыркнула.
— Луана не использует полоски. Полоски – это дешевка.
— А что она использует?
— Твердый воск.
— Что?
— О, Боже мой, Кейденс. Клянусь, с тобой всё будет в порядке. Если ты продолжишь задавать мне вопросы, ты приведёшь себя лишь в ещё больший ужас.
— Я уже в ужасе! — воскликнула я. — Так что просто расскажи мне, что за твёрдый воск.
Эвери вздохнула.
— Твёрдый воск – это воск, который затвердевает на твоей коже. Не нужно быть гением, чтобы понять это. А потом его снимают вместе с волосами. Никаких полосок.
— Интересно, — ответила я, а Эвери усмехнулась.
— Мне нравится, как ты это говоришь. Ты подчеркиваешь «ин». Скажи это ещё раз.
— Ты просто хочешь надо мной посмеяться, — ответила я.
— О, просто скажи! Это мило. Интересно.
Я закатила глаза.
— Ты продолжишь отвечать на мои вопросы?
— Да.
Я рассмеялась. Этой девчонке не так уж много нужно для развлечения.
— Ладно, Эвери. Я нахожу всю эту штуку с воском интересной, — прозвучало и впрямь хорошо. Эвери расхохоталась.
— Ты такая чудила, — произнесла она, — мне это нравится.
— Спасибо.
— Ладно. Так что ещё ты хочешь знать? — спросила она, и я перешла к делу.
Луана была милой, но я не могла понять и половины из того, что она говорила. Она недавно переехала в Соединенные Штаты, и её английский был слабоват. Но она успокаивала меня изо всех сил, когда я сказала, что никогда раньше не делала эпиляцию, и напугана до безумия. Не думаю, что она поняла хоть одно сказанное мной слово, но страх точно читался на моём лице. Эмоции – универсальный язык.
— Воск хорошо, — сказала она успокаивающе, и погладила меня по руке, пока я сидела на её столе. — Теперь снимай штаны, и я вернуться, — она улыбнулась и выскользнула из комнаты, оставляя меня в суровой, яркой белизне своего кабинета с задачей оголиться до пояса.
Мне хотелось плакать. Хотелось убить Эвери. Как я могла позволить ей уговорить себя? Я сняла трусики и забралась на стол, положив руки между ног, пока смотрела в потолок в ожидании Луаны. Возвращаясь, она распахнула дверь, и на долю секунды я пришла в ужас. Что, если кто-то в коридоре увидел меня?
— Хорошо. Раздвинь ноги, — сказала она
Моё сердце заколотилось. Серьёзно? Раздвинуть их, словно под освещением в кабинете врача? Не очень-то это похоже на визит к гинекологу. Там у меня, по крайней мере, была бумага обернута вокруг талии так, что мне не видно, какими там делами врач занимается.
— Ты в порядке. Открой ноги, — повторила она, раздвигая мои колени в разные стороны.
Я закрыла глаза. Я думала, это поможет. К тому же, всё это освещение начинало меня серьезно раздражать. Я дернулась от первого ощущения тёплого воска на своей коже. Она размазала его повсюду. Не припомню, чтобы я озвучила ей свои пожелания. Эвери говорила, что некоторые девушки делают просто зону бикини. Бразильская эпиляция означала всё полностью. Разве я говорила Луане, что хочу бразильскую?
— Глубокий вдох, — сказала Луана.
Глубокий вдох? Эвери не шутила. О Боже мой, я сейчас умру…
Один рывок и одно очень громкое ТВОЮ МАТЬ!
— Знаю, — захихикала Луана, и подула на мою вагину. Она подула на неё. И это было так хорошо.
— Ещё два раза плохо, а потом хорошо, — объяснила она.
Ещё два раза плохо продолжало крутиться в моей голове, пока она вырывала волосы с другой стороны, и основную часть волос на лобке. Она прижала руку напротив моей вагины и быстро подула. Я подумала, что должна бы ощущать смущение из-за её руки, прижатой между моих распахнутых ног, но это приглушало боль, и я не хотела, чтобы она останавливалась. Я потела, лёжа на бумажной простыне. Ощущала, как моя спина источает жар, словно печка.
— Хорошая девочка, — сказала Луана. — Теперь лёгкая часть.
— Как долго вы этим занимаетесь? — выдохнула я.
Она улыбнулась.
— Мне тридцать три. Я делаю эпиляцию с четырнадцати.
— Четырнадцати?!
Она снова захихикала и вернулась к работе, вырывая остатки заблудших волос. Я даже и не чувствовала этого. Она использовала лупу и пинцет, чтобы удалить несколько тонких волосков. Пока она работала, она объясняла гигиенические и сексуальные преимущества восковой эпиляции. Я ничего из этого не поняла. Ещё она объяснила, как мне нужно ухаживать за кожей. Этой части я тоже не разобрала, начиная со слов, что звучали смутно похоже на Неоспорин и мягкий пух.
После, она нанесла на меня детскую присыпку. Я отметила, что в этом было что-то до странности эротичное, и внезапно осознала, почему Эвери была извращенкой. Она никогда не вдавалась в детали, рассказывая о Гэвине, но каждый раз, когда она проговаривалась, это всегда было вопиюще. Теперь я поняла. Она делала восковую эпиляцию. Вот что случается с девушкой, когда она делает эпиляцию. Она становится…сексуальной.
— Ладно, теперь перевернись, — скомандовала Луана.
— Что?
— Перевернись, — повторила она, размахивая руками.
О, Боже мой.
— Нет, мне и так нормально, — ответила я.
Луана захихикала. Снова.
— Все будет хорошо. Мы сделать красиво с обратной стороны.
Сделать красиво?
— Эм…
— Твой муж понравится, — объяснила Луана.
— Я не замужем.
— Твой парень понравиться.
— Я…он…эм…нет.
Луана призывала меня и тянула за руку. Я перевернулась, потому что не знала, как спорить с тем, кто не очень-то хорошо говорил по-английски. Неистовая тряска головой похоже не помогала с переводом, и она выглядела так, словно не отпустит меня, пока не покроет меня воском между ягодиц. Когда я переворачивалась, всю бумажную простынь я оставила на себе. Было весело отрывать её от моего потного тела.
— Пожалуйста, Луана, — прошептала я. Клянусь, я была готова расплакаться.
— Разведи, — послужила мне ответом ее бодрая реплика.
— Я не могу. Я не могу это сделать. Никто и никогда не видел меня так близко и так лично.
— У тебя милая попка! Давай сделаем лучше. Теперь разведи.
Ладно. Женщина едва говорила по-английски, и всё же при этом она знала слово попка?
Если отбросить в сторону чувство, как будто я обделалась, воск был не так уж плох. Спустя две секунды это закончилось, а потом Луана нанесла ещё детской присыпки.
— Ты смотреть, — сказала она, когда я села на столе, ощущая себя совершенно разбитой.
— На что?
— Смотреть, смотреть!
— На мою вагину?
Луана рассмеялась.
—Ты такая глупышка. Смотреть, какая ты красивая.
Я взглянула на себя, мне было страшно делать это, пока она вырывала мне волосы. И я ахнула. Ничего не было. Ничегошеньки. Ноль. Пусто. Совершенно лысо и открыто.
— Видеть? Красиво, — произнесла Луана и похлопала меня по бедру.
Я слабо улыбнулась и позволила ей поцеловать меня в щеку, а потом она сказала, что ждёт меня в холле для оплаты.
— Ну как? — спросила Эвери, когда мы выходили.
— Ты стерва.
Эвери расхохоталась.
— Слушай, если бы я тебе всё рассказала, ты бы ни за что не согласилась пойти.
— Чертовски верно! — огрызнулась я.
— Ты могла сказать ей нет, — ответила Эвери.
— Я пыталась. Я. Пыталась. Эта женщина едва говорит на английском. И она умеет лишь хихикать.
Эвери открыла машину и забралась внутрь.
— Кейденс. Ты будешь счастлива, что перевернулась.
Я покачала головой, дергая ремень безопасности и засовывая его на место.
— Полегче с моей крошкой, пожалуйста, — сказала Эвери.
— И что это значит? Что я буду рада, что перевернулась?
Эвери улыбнулась уже хорошо мне знакомой озорной улыбкой.
— Слушай, всё, что я хочу сказать – это то, что мужчины нашего поколения гораздо более склонны к…экспериментам. И я уже узнала, что экспериментировать – не так уж и плохо. На самом деле, это может быть даже довольно приятно.
— О. Боже. Мой. Я этого не слышу, — ответила я. — Тебе восемнадцать! Ты совсем ребенок! Чем ты занимаешься, анальным сексом?!
— Во-первых, я не ребенок. Я взрослая женщина. Уясни. Во-вторых, я ничего не говорила об анальном сексе. Я сказала, что экспериментирую, — уточнила Эвери.
— Ага, что означает, что ты занимаешься анальным сексом.
Эвери пожала плечами.
— Ладно.