Я прыгала с ноги на ногу, умирая от желания покончить с этим. Моё наказание за сокрытие моей ужасной оценки от родителей. Что они заберут у меня следующим? У меня оставался только мобильник. Разумеется, они не заставят меня с ним расстаться. Они используют его, чтобы отслеживать каждое моё движение, звонят мне беспрестанно, проверяя, что точно знают, чем я занималась.
Папа стоял и смотрел на меня. Я больше не могла терпеть.
— Вот! — я сунула ему в руки свой телефон.
— Что ты делаешь? — спросил папа. Он оттолкнул мой телефон.
— Я знаю, у меня неприятности, — сказала я. — Просто забери телефон. Я знаю, ты всё равно собирался это сделать.
Папа покачал головой.
— У тебя нет неприятностей.
Я выдохнула с облегчением.
— Но ты должна была сказать мне, что у тебя проблемы с матанализом, — продолжил он. — Мистер Коннели сказал, что беседовал с тобой сегодня во время обеда. Он предлагает бесплатные дополнительные занятия.
— Ага, после школы, начиная со следующей недели, — сказала я. — Я не могу оставаться, пап, иначе пропущу автобус.
На мгновение папа задумался.
— Ну, думаю, я позволю тебе водить по вторникам и четвергам.
Моя челюсть отвисла.
— Думаешь, ты сможешь с этим справиться? — спросил он.
Я кивнула, рот всё ещё был широко открыт. Папа самодовольно улыбнулся.
— Закрой рот, Кейденс, — приказал он, и я закрыла его. — Я вообще-то рискую, так скоро позволяя тебе водить.
Водить так скоро? Я не сидела за рулем почти год, но я не спорила.
— Не заставляй меня пожалеть об этом, — предупредил он. — У тебя два дня. Поняла меня? Оставшуюся часть недели ты ездишь на автобусе. Посмотрим, как ты будешь справляться с подработкой, тогда станет видно, возвращать ли тебе права.
Я обняла его.
— Уфф! — вскрикнул он, а потом обнял меня в ответ.
Впервые после колонии. Это было странное и чудесное ощущение.
Я сильно сжала его шею и услышала, как он рассмеялся.
— Два дня, юная леди! — повторил он, прижимаясь губами к моему лбу.
Я с радостью приму то, что дают.
***
Днём в четверг я зашла в класс 212 ровно в 3:30. Я ожидала увидеть нескольких учеников, но не была готова к битком набитому классу. Каждая одинокая девушка из моего класса была там, и я хмыкнула. Внезапно мы все оказались плохи в математике, даже те, кто, я знала, получали пятёрки и четверки.
Мистер Коннели выглядел ошеломленным. Не знаю, почему. Ему это должно было польстить. Он был усладой для глаз, и должен был знать об этом, а каждая из его учениц была ненасытной сладкоежкой. Очевидно, пятидесяти минут с ним в начале дня было просто недостаточно.
Я усмехнулась и пошла в конец класса. Мое обычное место уже было занято.
— Кейтлин, ты набрала на тесте 92 балла, — мягко обратился мистер Коннели к брюнетке, занявшей моё место.
— Ну да, я знаю, мистер Коннели, — ответила Кейтлин. — Но думаю, что это была счастливая случайность или что-то в этом роде.
Мистер Коннели с подозрением посмотрел на нее.
— Не уверен, что можно набрать 92 балла на контрольной по математике, включающей производные, если ты понятия не имеешь, что это вообще такое.
Кейтлин надулась. — Я просто считаю, что мне нужно немного закрепить материал, которые мы прошли сегодня.
— Сегодня мы разбирали тест, — ответил мистер Коннели. — Тест, на котором ты набрала 92 балла.
Кейтлин накрутила прядь волос на палец и склонила голову набок. — Не знаю, — произнесла она.
— Как насчет того, чтобы ты заняла место Кейденс? — предложил он. — Мне нужно, чтобы она сидела впереди, чтобы была активнее задействована. А ты, кажется, хорошо справилась с материалом.
Кейтлин развернулась, чтобы взглянуть на меня. Я пожала плечами, наблюдая, как она пялится. Она с раздражением собрала свои книги и подошла ко мне.
— Стерва, — прошептала она, когда я встала со своего места.
Я проигнорировала её и скользнула за свою парту. А потом открыла тетрадь и постаралась слушать внимательно, пока мистер Коннели перебирал проблемы в тесте одну за другой перед тем, как разбил нас на маленькие группы, чтобы поработать над дополнительными сложностями. Слава Богу, я казалась не с Кейтлин. Она теперь ненавидела меня до жути, и я ожидала, что в ближайшем будущем она сотворит со мной что-то ужасное.
Не моя вина, что мистер Коннели хотел, чтобы я сидела впереди. Моё сердце заколотилось от этого осознания. Он хотел, чтобы я была впереди. Не она. А потом я покачала головой, вспомнив, что у Кейтлин-то по матанализу всё было просто прекрасно. А я же, напротив, была неудачницей.