— Простите, — пробубнила я. — Я застряла.
— Твоя молния заела? — спросил он, наконец, отрывая глаза от стола. Напряженность в его взгляде заставила меня отступить на шаг.
— Что?
— Ты сказала, что застряла, — уточнил он. — Молния на твоём комбинезоне заела?
— Ага, — ответила я, ощутив, как возвращается моё неповиновение. — Пришлось спрашивать тут и там, пока не нашлись ножницы, чтобы вырезать меня из него.
Он ухмыльнулся. — Что ж, я рад, что у тебя всё получилось.
Я проигнорировала его сарказм.
— У Вас есть для меня бумаги? — спросила я. Я проверила мобильный и осознала, что опоздаю на автобус, если не уйду через три минуты.
— Да, — ответил он.
Я стояла там, выжидая. Он ничего не сказал, вернувшись к своей работе.
— Так? — сказала я.
— Так, что?
— Можно мне их взять? Мне нужно уйти уже через, кажется, минуту, иначе я опоздаю на автобус.
— Ты едешь домой на автобусе? — спросил он.
Я фыркнула и кивнула.
— Ты выпускница, — удивился он.
— Ага. Самая отстойная здесь. Так можно мне взять бумаги и уйти?
Он протянул мне стопку бумаг, и я засунула их в сумку не глядя. А потом развернулась, чтобы уйти.
— Может, хочешь взять учебник, — предложил он. — Есть домашнее задание на вечер.
Я быстро прошла в заднюю часть класса и схватила со стола зелёную книгу. Я повернулась к учителю и приподняла её.
— Не та, — ответил он.
Я бросила её на стол и взяла красную.
— Неа.
— Может, просто скажете мне, какого она цвета?! — вскрикнула я, снова проверяя время на своём телефоне.
— Голубая. И на ней написано «Матанализ». Ты, ведь знаешь, что в этом году у тебя матанализ, верно?
Мне хотелось придушить его.
— Я умею читать, — огрызнулась я и приподняла книгу, указав на название. — Кто пишет название такими мелкими буквами? — и засунула её в сумку.
— Мне нужно записать номер твоей книги, — сказал он, когда я открыла дверь.
— Серьёзно? Я опоздаю. Нельзя сделать это завтра?
Он ответил на мой вопрос домашним заданием.
— Страница 11 и 12. Покажи мне свою работу, или не получишь зачёт.
— Хорошо.
Я замешкался в дверях на миллисекунду, прежде чем побежать по коридору. Я опоздала на автобус. Видела, как он выезжал с парковки, когда только-только вышла из здания. Я прошипела несколько бранных словечек, включая слово на букву Б, которое очень редко говорила, и плюхнулась на деревянную скамейку. Я почти дозвонилась маме, когда взяла и прервала звонок. Я осознала, что не хочу, чтобы меня забирала мама. Или папа. Я подумала о Грэйси, но потом вспомнила, что родители Грэйси больше не позволят ей общаться со мной. А больше никого и не было. Мой младший брат был слишком мал, чтобы водить. Он достаточно взрослый, чтобы быть полным засранцем, но недостаточно взрослый, чтобы водить.
Я прижала свой рюкзак к груди и уставилась перед собой. Я могла бы пройти семь миль до дома пешком. Это стало бы отличным уроком, дало бы мне время обдумать мой фантастический первый учебный день. Я могла бы поехать автостопом и изо всех сил надеяться, что меня подхватит какой-нибудь серийный убийца и поможет мне исчезнуть с лица Земли на веки вечные. Я могла бы просто сидеть на этой скамейке и узнать, сколько времени у моих родителей уйдет на то, чтобы найти меня. В последнем я не была так уверена. Они могли оставить меня на этой скамье дни и ночи напролёт, и я никогда не смогу от этого оправиться.
Я заметила, как «Полночь в Совершенном Мире» шел прямо к школьной парковке, пока не заметил меня. Он остановился на полушаге и решил подойти ко мне. Я тут же напряглась.
— Ты всё ещё здесь, — сказал он. Его сумка висела поперек груди. На нём были брюки и рубашка с галстуком. Типичная одежда учителя, за исключением того, что его шмотки были стильными и отлично на нём сидели, а ещё на нём были всё те же красные кеды Конверс, что и в тот день на шоссе 28.
Я кивнула.
— Опоздала на автобус? — спросил он.
Это же очевидно.
Я снова кивнула.
Он вздохнул и сел рядом со мной. Я такого не ожидала, и это мне не понравилось. Это казалось неправильным.
— Меня зовут Марк Коннели, — представился он, достав из своей сумки ключи от машины.
Я улыбнулась, несмотря на свою враждебность. Не могла сдержаться. Это улыбка, за которой скрывался секрет, и он это заметил.
—Что? — спросил он.
Я покачала головой.
— Просто сегодня я называла вас по-всякому из-за того, что не знала настоящего имени.