– Мистер Нортон…
– Мистер Поттер! – высокий, средних лет маг с военной выправкой встал, приветствуя героя. – Присаживайтесь. Нам есть, что обсудить…
Следующие три часа прошли крайне плодотворно. Гарри оформил длительный отпуск, для приведения дел в порядок, огорошив Нортона заявлением о принятии титула, рассказал о том, как прошла дуэль (маг жаждал подробностей), накатил бочку на Грюма, которого собирались вернуть в Аврорат (а этого допускать нельзя ни в коем разе!), а также нажаловался на Альбуса.
Хоть Нортон и не имел титула, его род принадлежал к аристократии, и он отлично понимал, что такое семейные артефакты. Узнав, что Джеймс собирается вернуть то, что ему возвращать не хотят, Демиан с радостью предоставил помощь. Альбуса он недолюбливал.
Недовольно скривившийся Альбус брезгливо отодвинул от себя чашку с остывшим чаем и поджал губы. Думы великого мага были на редкость… неприятными. Он пытался понять, что произошло. В том, что что-то произошло, он не сомневался. Вопрос был в другом… что именно произошло?
Джеймс был сам на себя непохож. Он вел себя совершенно не так, как был запрограммирован и это внушало определенные опасения. Что случилось? Артефакт сломался? Его кто-то снял? Перепрограммировал? Это был не Джеймс? Или…
Дамблдор замер. Думосброс быстро наполнился серебристой дымкой. Просматривая короткое воспоминание о встрече с Поттером, директор все больше убеждался, что это не он. Не та походка, не те движения, не тот характер, в конце концов!
Маг вскочил, собираясь начать действовать, как дверь кабинета распахнулась.
Радостно улыбающаяся Минерва вела за собой целую процессию… Джеймс, четыре аврора… Она что-то тихо спросила, и Джеймс кивнул, после чего повернулся к Дамблдору.
– Приветствую Вас, господин директор.
– Джеймс, мальчик мой! – расплылся в радостной улыбке Альбус. Парень демонстративно скривился.
– Господин директор… я все понимаю: возраст, постоянное напряжение, проблемы с детьми… однако, есть же зелья Памяти! Я уже давно вышел из детского возраста!
– Мистер Поттер! – негодующе взвилась Макгонагалл. Гарри искоса посмотрел на нее и демонстративно передернул плечами.
– Собственно, я к вам по делу. Мне нужна моя мантия.
Улыбка директора резко стала напряженной.
– Мантия? Но…
– Никаких «НО», господин директор. Все сроки уже давно прошли. Или вы рассчитывали, что отдавать ее будет некому? – губы парня скривились в странной полуулыбке. Альбус вздохнул.
– Джеймс! Как ты мог такое подумать!
– Молча. Итак? Если я не получу принадлежащее мне сейчас же, то выдвину обвинения в воровстве.
– Мистер Поттер! Как вы можете! – задохнулась Минерва.
– Очень просто. Я жду.
Глаза авроров внимательно следили за директором. Нортон расстарался: он выделил тех, кто питал к Альбусу самую горячую неприязнь, и неважно, по каким причинам.
Директор встал и, кряхтя, полез в тайник в стене. Через пять минут перед Гарри лежала до боли знакомая вещь. Он аккуратно засунул ее в специальный мешочек и слегка дернул головой в пародии на поклон.
– Благодарю, господин директор. Прощайте.
Маги молча вышли из кабинета, оставив Альбуса кипеть от ярости.
– Что происходит, Альбус?
Вальбурга и Орион внимательно наблюдали за играющим малышом, весело хохочущим над извивающейся перед ним плюшевой змейкой. Домовик бдительно следил за подопечным, спрятавшись за кресло.
– Зя!
Змейка скрутилась кольцом и зашипела. Малыш радостно зашипел в ответ.
Супруги переглянулись.
– Ты уверен, Северус?
– Нет. Но и обратного утверждать не могу.
– И что теперь?
– Не знаю, Люци. Просто не знаю.
__________
Мисс – незамужняя женщина. Лили стала мисс, так как брак разорван. До этого она была миссис Поттер.
Глава 4
Гарри был доволен.
Эффект неожиданности сработал на все «сто». Альбус не успел ничего предпринять и вернул семейный артефакт, нечего ему делать в чужих руках… Теперь надо только вернуть остальные реликвии и все будет пучком. Больше такой номер не пройдет, но один раз мог и сработать… впрочем, уже сработал! И это есть хорошо… но успех требуется закрепить, так что, вперед, нас ждут великие дела!
Парень тепло распрощался с аврорами, развеселил Нортона пикантными подробностями встречи и аппарировал. Но не домой, а в одно крайне памятное ему место.