Волдеморт молча наблюдал, как работает Мастер Смерти, а в том, что парень является Мастером, он уже не сомневался. Это просто… чувствовалось, и все тут. И не только чувствовалось.
Это было видно невооруженным взглядом.
Неожиданно по окружности зависли маленькие шары света. Один за другим они вспыхивали, наливаясь красками, словно радужные мыльные пузыри, ребенок дернулся, скривившись, от его лба отделился еще один шар, самый маленький, и повис рядом со своими собратьями, после чего домовик исчез.
… Нагайна, зашипев, попыталась удрать, но не тут-то было! Неизвестная сила подхватила ее, зашвырнув в непонятное место, одновременно выдирая из нее нечто…
… В сейфе засияла старинная чаша, отчего его тряхнуло, вызвав проверку надежности плетений…
… В Малфой-мэноре вспыхнул тайник, выгорая дотла…
… Нарцисса и Вальбурга вздрогнули, Орион вылетел из кабинета, когда в каморке Кричера исчез медальон, вызвав краткий магический всплеск…
… В выручай-комнате засияла диадема, заставив бюст мага, на голове которого находилась, рассыпаться песком…
… Кольцо засияло, пульсируя, выпуская из своего нутра осколок души…
Гарри тяжело дышал, со лба струился пот, руки слегка тряслись, магия выплескивалась из него мощными потоками, касающимися крестражей, притягивающихся ритуалом.
Если бы парень видел себя со стороны… Волдеморт впитывал глазами невероятное зрелище: Певерелл в силах тяжких… так, кажется, раньше говорили…
Глаза сияли, точно две Авады, застывшие в виде сгустков… волосы, словно пух развевались на несуществующем ветру, отрастая на глазах… кожа сияла, словно маг проглотил Люмос, из-за чего парень выглядел живой золотой статуей… магия бушевала, сияя темным светом…
Невероятное зрелище…
Неожиданно самый маленький шарик сорвался с места и влетел прямо внутрь призрака.
Волдеморт закричал, когда в него тысячами игл вонзился кусок его души, врастая на свое место. Один за другим крестражи возвращались на свое законное место, причиняя неимоверную боль.
Казалось, она будет длиться вечно, но тут Певерелл хлопнул в ладоши и призрак завис над кольцом, постепенно втягиваясь в него.
Гарри прорычал последнюю строку и круги погасли.
Ритуал закончился.
Теперь следовало поспешить.
Дамблдор, хмурясь, смотрел из окна башни на Запретный лес. Деревья стояли темной стеной, источая тьму. Эманации доносились кошмарные, тянуло тленом, могильным холодом, кровью.
В глубине явно что-то происходило, что-то жуткое и опасное.
Если бы можно было аппарировать!
Но куда?
Кентавры беспокойно смотрели на небо, приплясывая от нервного напряжения. Кто-то ломал уже выстроенное будущее, подчиняя его своей прихоти.
– Дитя Смерти вернулось… так же как и дитя Тьмы…
Лили спала, погруженная в сон, напоминающий анабиоз. Ей предстояло настоящее испытание, после которого ее судьба неотвратимо изменится.
Гарри стремительно ворвался в заклинательный зал, неся в руках кольцо, за ним семенил домовик со спящим Гарольдом.
Гоблины тут же начали подготовку, поднося парню зелья, забирая малыша, зажигая свечи.
Осунувшийся маг выпил поднесенное, восстанавливая магический резерв, подошел к Лили, спящей на каменном алтаре, и посмотрел на суетящихся гоблинов.
Тем временем, малыша вымыли, вытерли и положили в колыбельку, стоящую рядом. Гарри нацедил в чашу своей крови, осторожно положил кольцо на алтарь и, выдохнув, начал читать заклятие.
– Ты, о, Великая, внемли мне! Дитя твое припадает к стопам Твоим… Сделаю я глоток силы твоей, напою им ветвь свою, дабы дала она плод. И есть этот плод часть меня, плоть от плоти моей, сила от силы моей, магия от магии моей…
Ритуальным ножом Гарри легкими штрихами нанес на животе Лили руну плодородия, затем руну матери, после чего вырезал на своем прессе руну «отец».
Ребенка положили на живот матери, отчего он только засопел, Гарри аккуратно пальцем начертил своей кровью на его лобике руну «брат».
– И это есть первый плод… суть моя. Брат того, кто придет.
Гарри подхватил спящего сына, вернув его в подставленную колыбельку. На животе Лили уютно раскинулась его точная полупрозрачная копия. Взяв в руку кольцо, маг положил его прямо внутрь призрачного малыша.
– Силой своей, тебя отпускаю, даруя рождение новое…
Кольцо, выпустив из себя черно-белый сгусток, начавший напитывать полупрозрачного малыша, взлетело, парень, подхватив его, надел на указательный палец левой руки.