Как быть?
И тут мы вспоминаем, что общая модель развития и прогресса представляет собой не столько стрелу, сколько спираль с расширяющимися кольцами. Кольца закручиваются, условно говоря, вверх.
Мы снова и снова возвращаемся к необходимости ответить на одни и те же вопросы. Однако каждый раз на новом уровне. Жизнь как бы учиняет нас допрос:
«А ну-ка, скажите, где вы были с пяти до шести третьего дня?»
Как отвечать на такие вопросы, когда смысл архаического выражения «третьего дня» может оказаться вполне непонятным? Получается, что надо искать информацию в интернете и смотреть, что означает это странное выражение.
«Это “среда”18 что ли?»
«А нельзя было сказать по-человечески?» – негодуем мы.
Жизнь создает нам условия для «обучения и развития» и подталкивает нас к поиску, исследованиям и «решению вопросов».
А расширяющийся диаметр колец спирали развития однажды позволит нам покинуть уже решенные вопросы и начать заниматься какими-то другими вызовами. Если, конечно, мы не забудем сделать «домашнее задание».
Выпущенная в будущее стрела времени продолжает закручивать кольца спирали опыта. Все вверх и вверх.
Что это нам дает?
В принципе, можно линейно и дисциплинированно промаршировать весь путь «по прямой» от точки А до пункта Б, «пересчитывая» все ступеньки винтовой лестницы.
А можно, пользуясь искривлением пространства и времени, взлететь ракетой прямо к цели. Пока все бредут по лестнице, взлетевший на ракете, – раз! – и уже в искомой точке Б.
Видимо, именно про такие ситуации говорят «the sky is the limit» – не столько «выше неба не прыгнешь», сколько «раз – и в дамках!»
По сути своей, перепрыгивание с кольца на кольцо представляет собой создание «конкурентного преимущества», потому что, вышагивая вместе со всеми по лестнице, можно победить только лишь за счет harder, то есть работая больше и упорнее других.
Это довольно сложно.
Рисунок 3. «The sky is the limit» – создание конку-рентного преимущества
Во-первых, потому, что упорный и тяжелый труд утомляет. О чем напоминает немного циничная присказка о том, что: «От работы кони дохнут».
Во-вторых, в каждой группе людей, например, среди работников более или менее крупной компании, всегда найдется некоторое количество «hard working people», что в контекстуальном переводе можно обозначить как «безумные трудоголики».
В сутках конечное число часов и физические возможности организма тоже ограничены. Когда «лучшие люди» стремятся работать harder, то постепенно все становятся похожими друга на друга: крепкими, мускулистыми, усталыми и недовольными.
А товар или услуга, созданная трудоголиками, имеет все шансы превратиться в «commodity» («обезличенный товар»).
На тему «обезличенного товара» есть немного злой анекдот, появившийся в пространстве юмора и сатиры ранней перестроечной эпохи. Это когда в магазинах купить было ничего нельзя, но можно было «отоварить талоны».
Итак, приходит в магазин господин и спрашивает: «Можно взвесить один килограмм еды?» Ему довольно любезно отвечают: «Конечно, можно! Какие проблемы! Приноси да взвешивай».
Сливки снимает тот, кто стремится работать «smarter», то есть «умнее и оригинальнее».
Классический маркетинг учит, когда у тебя уникальный товар, то ты можешь устанавливать на него уникально высокую цену.
На какое-то время.
Потому как то, что сегодня smart, завтра превращается в commodity.
Как говорят в Голливуде: «Ты хорош настолько, насколько хорош твой последний фильм». Прошлые заслуги не очень принимаются в расчет. Это немного грустно, но это так.
Что же делать, чтобы получалось smarter? А не «хотели, как лучше, а получилось»… сами знаете как.
Вспомним призыв cоветских времен: «Любите книгу, источник знаний!»
В свое время довольно популярной была книга «Выживают только параноики», которую написал Эндрю Гроув, один из основательней и CEO компании Intel. Саму книгу, в принципе, наверное, можно не читать. Достаточно запомнить название.
Создание конкурентного преимущества – это сложная смесь «науки» и «искусства», о которой пишут гденибудь на первых страницах, а то и вовсе в предисловии к одному из тех учебников в тысячу страниц, которые заставляют читать на курсах МВА.
Конечно, когда говорят про «смесь науки и искусства», то тем самым как бы признают: «Мы не знаем, почему это происходит, и как этим управлять. Это – искусство».