Когда я выросла, я поняла, что человеческие создания в целом весьма предсказуемы, особенно такие, как директор Фостер, у которого за все время нашего общения на уме была только одна вещь (хотя, может, и две). Первая заключалась в том, чтобы затащить меня в одну из учебных комнат при каждом удобном случае, а вторая — внушить мне чувство вины, если я не делала того, чего он от меня хотел. (Как будто бы у меня был выбор.) Знаю, директор Фостер говорил много красивых фраз о том, как он заботится о всех людях, о том, кем они вырастут, кем станут и как реализуют свой потенциал и прочее, и прочее, и прочее. Но если вы спросите меня, то я считаю, что он просто притворялся.
Как и многие другие люди, он хотел, чтобы окружающие думали, что на самом деле он гораздо более глубокий и сострадающий человек, чем на самом деле.
Таково мое мнение о директоре Фостере, хотя справедливости ради надо признать, что он был первым человеком, пытавшимся меня спасти.
Что, в свете сложившихся обстоятельств и того, что произошло в дальнейшем с директором Фостером, крайне неоднозначно.
День седьмой
Суббота. Не могу определиться — это мой либо самый любимый, либо самый нелюбимый день недели. День, когда профессор Александр проводит со мной сеанс психотерапии в офисе надзирателя под наблюдением двух охранников за дверью.
Профессор Александр получил грант от своего университета на исследование поведения серийных убийц или массовых убийц, в зависимости от того, какой подвернется случай. И хотя я не подхожу ни под одну из этих категорий, я все же согласилась на сеансы с профессором Александром по совету своего адвоката Джошуа Бирнбаума, который называет это «знаком доброй воли» в наших переговорах с губернаторами Айовы и Техаса. Со своей стороны, профессор Александр пообещал предоставить нам копии всех записанных разговоров для того, чтобы мы могли доказать миру, что хотя я и являюсь жертвой несправедливого обвинения, но тем не менее готова послужить на пользу обществу и расширить горизонты человеческого знания в области криминальной психологии.
На внешность профессор Александр человек крайне непривлекательный, с родинками на лице и руках, но я все равно жду наших встреч с нетерпением, потому что мне крайне интересен изобретенный им метод терапии, который он называет конфликтным анализом. Суть этого метода состоит в том, что психотерапевт не принимает никакие утверждения объекта (то есть меня) на веру, но всегда опровергает сказанное и задает дополнительные вопросы и даже оскорбляет испытуемого, чтобы создать так называемую парадигму разрешения конфликта между пациентом и терапевтом.
Профессор Александр полагает (по крайней мере, так следует из его книги, которую он пишет и которая вскоре будет очень знаменитой), что правда — это не факт действительности и не условие реализации чего-либо. Правда — это борьба, которую вы ведете с самим собой каждый день вашей жизни.
Профессор Александр помогает мне сесть на стул надзирателя Харрисона, за стол надзирателя Харрисона и вначале обращается со мной как с настоящей леди, чтобы внушить мне ложное чувство собственного превосходства.
Как считает профессор Александр, чувство собственного превосходства — не более чем самообман. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше для тебя.
Терапевтический анализ
Дело № 34421
Дэлайла Риордан
Начато: 2 февраля 2002 года
Дата: 13 апреля 2002 года
Участники: