– Привет.
Она не отвечает, отворачивает голову, кусает губу, отрывает от нее кусочек кожи. Выступает свежая капля крови, как будто она ест ягоды, какую-то вкуснятину. Она слизывает кровь, вытирает губы рукавом куртки. Мне удается разглядеть, что в руке она держит открытку, но какую – не видно.
– Из школы вот иду.
Она пожимает плечами.
– Глаз у тебя лучше.
– Ага, до следующего раза.
– А что случилось-то?
– На косяк налетела, как говорит моя мать, – ухмыляется она.
А с мамой спорить не полагается, верно?
– Тебя зовут Милли, так, что ли?
– Да.
– Нашла вот какую-то фигню. Подумала, что это твое, потому что тут твоя фотка. И имя вроде твое написано. М-И-Л-Л-И.
Она читает по буквам, с усилием выдавливая каждый звук из своих покусанных губ.
– А почему ты так странно читаешь?
– Да потому, что у меня дислексия, блин.
По ее лицу пробегает гримаса стыда. Мне тоже стыдно, что ей стыдно из-за меня, я отвожу глаза.
– Да тут можно вообще ничего не читать, и так все понятно. – Она протягивает мне открытку.
Очень профессиональная работа, качественный цвет, ламинирование. Я представляю, как ее печатали, потом пустили по типографии, как жирные парни фыркали в свои кружки с чаем, передавая ее из рук в руки.
– Откуда это у тебя?
– Нашла вчера вечером в телефонной будке, справа возле арки на Лэдброук-гроув. Мой телефон сломался, а у матери на телефоне нет денег.
Знаю я это место. Грязный угол, заваленный мусором, залитый мочой, там можно видеть коллекцию таких объявлений. И мое лицо среди них. Новое лицо в ассортименте. Добро пожаловать, свежее пополнение. Целая галерея сисек, открытых ртов, искаженных дикой страстью женских лиц. И вот вам, школьница. Фотография та же, что была на плакате в раздевалке. Текст другой.
ШКОЛЬНИЦА МИЛЛИ ОБОЖАЕТ СОСАТЬ, ЗВОНИТЕ ПО УКАЗАННОМУ НОМЕРУ
Туалет в естественно-научном корпусе. Иззи. «Я никогда не прошу дважды». Мой телефон вибрирует, из левого кармана раздается жужжание. Краткий момент, когда могу насладиться популярностью. Почувствовать себя звездой. Возбужденные кретины обрывают мой телефон.
– Без обид, но ты не похожа на такую.
– Я не такая.
– Так с чего вдруг?
– Кто-то пошутил.
– Видно, кого-то ты здорово допекла, шутка уж больно гадкая.
– Две девочки из моей школы и еще одна, у которой я живу.
– Та наглая сучка, что ли, блондинка?
Морган машет в сторону нашего дома, я кошусь через плечо. Пара окон выходит в эту сторону. Я хочу сохранить Морган в секрете.
– Да, она.
– Кто-нибудь тебе уже звонил?
– Да, вот только что.
– Блин. Как ты собираешься ее проучить?
Да уж что-нибудь придумаю.
– Не знаю пока, может, так оставлю. Как ты думаешь, сколько времени это провисело?
– День или около того, не знаю точно. Ты недавно сюда приехала, да?
– Да, я живу в приемной семье, – киваю я.
– Нас тоже чуть не забрали в опеку, когда мать загремела, да бабуля приехала, присматривать за нами.
– Так ты сейчас без мамы?
– Да ее не было несколько недель. Дура, зачем- то связалась с моим дядькой.
Она снова кусает губу. Меня так и подмывает ударить ее по руке, помешать ей заниматься этим. Она сползает со стены, встает на землю. Я спрашиваю, не хочет ли она как-нибудь потусоваться. Почему нет, отвечает она. С некоторым подозрением. Вот и хорошо, мне хочется сказать.
– Можно встретиться в дальнем конце сада. Пройдешь через синюю дверь, обычно она заперта, но я открою ее. Моя комната – та, что с балконом, она одна такая.
– А чего тебе вздумалось со мной тусоваться?
– Не знаю. Тяжело быть новенькой, особенно когда у тебя такая приемная сестра.
Она кивает. У меня впечатление, что ей тоже одиноко.
– Что ты об этом думаешь? Нравится тебе моя идея? – спрашиваю еще раз.
– Я же сказала – почему нет? Ты назначаешь встречу в саду, значит, не хочешь, чтобы другие знали, что мы дружим, да?
– Не в этом дело. Все из-за той наглой сучки, с которой я живу. Ты сама ее так называешь.
Мы обе улыбаемся, когда я это говорю.
– Если она узнает, наверняка все испортит, наябедничает отцу или еще что-нибудь, – объясняю я.
– Да уж наверняка, держу пари. Вот тупая корова.
Мне нужно чем-то скрепить договор. Подарки открывают все двери, с их помощью легче завоевать доверие, я видела сотни раз, как ты проделывала этот трюк с детьми в приюте. СООБРАЖАЙ, ЭННИ, СООБРАЖАЙ. Твой голос звучит у меня в голове. Телефон, который начинает вибрировать в кармане, наталкивает на мысль. Я вынимаю его, показываю Морган, спрашиваю, разбирается ли она в этих штуках.