Бушан Элизабет
"Хорошая жена"
ХОРОШАЯ ЖЕНА
Глава 1
Общепризнанной истиной является тот факт, что счастье одного человека часто покупается за счет другого.
Мой муж Уилл был политиком до мозга костей, и это тоже общепризнанный факт. Он утверждал, что жертва ради общего блага сама по себе является достаточной наградой, чтобы сделать человека счастливым. А так как Уилл пожертвовал значительной частью своей семейной жизни, чтобы удовлетворить свои амбиции в качестве помощника министра, затем члена Казначейского комитета, министра и, наконец, наиболее вероятного кандидата на должность Канцлера Казначейства, следовательно, он должен был быть счастлив в высшей степени.
Думаю, он и был. Но была ли счастлива я?
Возможно, этот не тот вопрос, который должна задавать хорошая жена.
Если вы спросите некоторых людей, что в их понимании означает быть хорошим, они ответят: говорить правду. Но если вы ответите охотнику, в какую сторону пошла лиса, значит ли это, что вы хороший человек?
В день девятнадцатой годовщины нашей свадьбы мы с Уиллом пообещали друг другу быть нормальными. До этого Уилл пригласил меня в театр, заказал шампанское, нежно поцеловали провозгласил тост:
-За супружескую жизнь.
Давали "Кукольный дом" Ибсена, и публика была полностью захвачена представлением. Хотя я видела, что Уилл почти болен от усталости, он сидел в кресле неподвижно и прямо, не позволяя себе расслабиться, даже когда погас свет. Безупречная осанка была частью добровольной епитимьи, наложенной им на себя много лет назад, и он никогда не давал себе поблажки на публике. Хотя с годами я с тоже приобрела немалую выучку, но позволяла себе больше свободы. Так приятно бывало иногда откинуться на спинку стула, положить ногу на ногу и смеяться, когда щекочут мое чувство смешного - а смешного в нашей жизни было предостаточно. Политики, послы, журналисты, утренний кофе, куриное меню на ужин, правительственные кризисы... замечательный, красочный калейдоскоп успехов и провалов, амбиций и наивности.
Впрочем, при необходимости, Уилл мог рассмеяться, но очень осторожно, так осторожно, что однажды я даже обвинила его в утрате этой способности. В уголках его рта появился только намек на улыбку, когда он объяснил мне, что одна маленькая ошибка может разрушить плоды многолетних трудов.
Я украдкой взглянула на него из-под ресниц, веки еще пощипывало после утренней процедуры в салоне красоты. Окраска ресниц была вынужденной необходимостью, потому что мои глаза всегда влажнеют, когда я смеюсь. В первые дни Манночи, бдительный и верный политический агент Уилла, был вынужден подкрадываться ко мне и незаметно шептать на ухо: "У нас наводнение, миссис С", что означало - моя тушь расплывается под глазами. Мне не оставалось ничего другого, как отшутиться и ретироваться к ближайшему зеркалу для реставрационных работ.С годами я стала все чаще злиться при ежедневном напоминании о моих недостатках, мне вполне хватало свидетельств зеркала. Ухаживать за своим телом, ежедневно прибегая к одним и тем же манипуляциям, это такая нудная обязанность, особенно, для девушки... для женщины слегка за сорок.
Одетая в бледно-голубое, мерцающее синей искрой, платье, Норма выступила на сцену, и ее муж тревожно спросил:
-Что случилось с моим маленьким жаворонком?
Уилл коснулся моей левой руки, украшенной обручальным кольцом с маленьким рубином, который мы когда-то выбирали вместе. Он был совсем маленьким, потому что захваченная своей любовью и перспективами общего счастья и гармонии, я не хотела, чтобы он тратил на меня слишком много денег. Умение оглянуться на свое прошлое - это замечательное качество, и я пришла к выводу, что проявлять скромность при выборе ювелирных изделий было глупо и бессмысленно. Прикосновение его руки было незнакомым, почти странным, но я привыкла к его официальным жестам, это стало не существенным. Мы были связаны долгими годами брака. И это было бесспорно.
В последней сцене Нора заявила:
-Нет, Торвальд, я больше не верю в чудеса.
Звук, с которым сначала открылась, а потом захлопнулась дверь, напоминал грохот тюремных ворот.
*
-Фанни, дорогая, я прошу об одолжении... Я знаю, знаю, что прошу о большем, чем могу рассчитывать, но просто скажи "да". Пожалуйста.
Это было на следующий день. Министерский автомобиль забрал нас из квартиры в Вестминстере, чтобы отвезти в церковь Стэвинтона на похороны Перл Верикер. Стэвинтон находился в Мидланде, округе Уилла; он не походил ни на застроенный декадентскими кофейнями южный город, ни на деловой северный, но был чем-то средним в географическом и переносном смысле. А Перл Верикер, бывший председатель партийной ассоциации Стэвинтона, была некогда отравой моего существования.