— У тебя проблема с тем, чтобы выигрывать дела для своих клиентов?
— Кого волнует клиент?
— Ты только что подставила себя под удар из-за юриста. Твое отстранение сделало нас уязвимыми.
— Я подставила себя под удар из-за будущего нашей фирмы.
— И вы уже знакомы с его честью Питером Данэвей.
— Рад снова видеть вас.
— И в равной степени — достопочтенного Харви Винтер.
— Ладно, нам надо укоротить приветствия, а то так весь день пройдет.
Джентльмены, так приятно встретиться с вами. В Чикаго, на мой взгляд, лучшее правосудие, которое можно купить за деньги.
Без мантий эти судьи — просто котята.
Каждый новичок здесь думает, что нужно изобретать колесо. Не нужно. Это колесо, оно хорошо работает.
Похоже, я бьюсь головой о бюрократическую стену сегодня, и мне не нравится тратить время на бесцельные встречи.
— Он сказал, что возможны последствия дальнейших вопросов.
— Да, похоже, Майк путает кнуты и пряники.
— Зачем ты это делаешь?
— Делаю что?
— Держишь мое место для меня?
— Ты этого не хочешь?
— Я не хочу, чтобы ты держала мое место из ошибочного чувства лояльности.
— Ты бы сделал то же самое.
— Нет, я бы не сделал. Нет, сделал бы, потому что это разумно. Дэвид Ли, Джулиус и Илай — это дети, которым сказали, что им нельзя игрушку, и они ее сильнее захотели. Но если они получат ее, они просто ее поломают, вот почему мы должны держать ее подальше от них.
Если ты хочешь поговорить о деле, давай поговорим о деле. Если ты хочешь поговорить о чем-то еще, мы можем поговорить о чем-то еще. Только не смешивай две эти темы.
— Что не так?
— Всё.
— Я остановлю вас.
— Не знаю, получится ли у вас…
— Я юрист. Будьте начеку.
— Как вам удается разбираться с делами, когда ваш муж на другой стороне?
— Не без деликатности.
— Что мне делать?
— Не спи ни с кем.
— И это позволит мне выиграть?
— Я бы голосовал за тебя.
— Мы хотим ее признания вины?
— Нет, мы просто хотим знать все факты.
— Где мой ботинок?
— У тебя на ноге.
— Да, а второй?
— Меган хочет подписать соглашение. Ее избили в тюрьме.
— Это эмоциональный шантаж.
Дети не хотят денег. Они хотят свободы.
Меня отстраняли на год. За употребление кокаина. Мои лучшие выступления произносились под кайфом. Но разве сейчас я не выгляжу спокойнее?
— Что ты делаешь?
— Я читаю книгу, которую написал.
— И как она?
— Не очень.
У меня есть то, что может тебя заинтересовать. Группа поддержки у барной стойки для юристов, подверженных санкциям, отстраненных от должности, без лицензии.
— Разве мы почти не сходили на свидание три года назад?
— Да, ты меня продинамила.
— Я была на реабилитации.
Люди лгут. А политики — это просто люди.
Проблема в том, что когда ты суешься с тем, что «люди врут», это только привлекает больше внимания ко лжи.
Люди считают, что с тобой что-то не так, если ты суетишься.
— Люди считают, что лжешь ты, потому что создаешь вокруг лжи суету.
— Это безумие.
— Это история на одни сутки. Она забудется, если мы не заглотим наживку.
— Но ведь это сойдет ему с рук.
— Это высшая лига, Алисия. Надо привыкать.
— И вы хотите, чтобы я не сдавалась?
— Да, еще ненадолго.
Я против разделения закона и политики. Вы, надеюсь, все понимаете? Мне нужно отойти.
Я знаю, что ложь может обойти полмира, пока правда обуется.
— Одна из опасностей отсутствия практики — это пойти по наклонной.
— С тобой?