Взгляд его изменился, стал мягче, словно вместе с опрятной одеждой он примерил на себя новую внешность. Словно с новыми документами он стал другим человеком. Но я, не сомневаясь в своем здравомыслии, прекрасно понимал, кем он не являлся на самом деле. Он не был мной.
Хотя он всячески изображал меня. Даже одежду взял из шкафа – примерил на себя белую рубашку в мелкую клетку, темно-синие брюки и подтяжки. Сидел за рабочим столом, перед тонким монитором, с таким серьезным видом, будто мог продолжить работу над моим новым романом.
Я стоял в дверях, пытаясь найти в себе силы двинуться, или хотя бы сказать что-нибудь. Подумал о том, что смог бы выпрыгнуть из квартиры, запереть ее и вызвать полицию. Получить, в итоге, свои документы обратно.
– Если хочешь, можешь вызывать полицию, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Но только теперь это мой дом, и тебя вышвырнут отсюда, как бродячего пса.
«Ну уж нет! – подумал я. – Своей наглостью ты меня не возьмешь!»
Сделав шаг вперед, я почувствовал силы для движения. И вот я уже готов был подойти к Притворщику и вцепиться в его шею, но он и сам встал и начал двигаться в мою сторону. В конце концов, мы столкнулись лицом к лицу. Слишком близко.
– Мне еще нужно будет уладить кое-какие дела, так что… можешь пока забрать нужные тебе вещи, – говорил он спокойным тоном. – Ну а после проваливай отсюда куда подальше!
– Нет.
В ответ на дерзость я получил удар под дых. Из меня словно весь воздух выкачали, и тело, потеряв форму, сложилось пополам. Я сел на пол, а Притворщик сел напротив меня.
– Все решено, Юлиан, – сказал он мне. – Судьба – злодейка, это точно. Но пойми и ты, что человек, которого загнали в угол, либо сдается сразу, либо борется до последнего. Я выбрал второй вариант. Я боролся. И я получаю то, что заслужил.
– Как тебе удалось все это провернуть? – спросил я сдавленным голосом, хватая воздух, словно рыба, штормом выброшенная на берег.
– Непросто, – Притворщик ухмыльнулся. – Если станет действительно интересно, советую тебе опуститься на самое дно. Там люди становятся очень изобретательными.
Он подмигнул мне, после чего встал с пола и направился к двери.
– Я вернусь завтра днем, – кивнул он мне, стоя за порогом. – Не медли. Простись с этой жизнью достойно.
Я. Цепляющийся за жизнь, которую с невероятной наглостью отбирают у меня чертов Притворщик и Меланхолия. Хочется спрятаться. Переждать этот шторм. Но, как говорил один полюбившийся мне своей тонкой, чувственной прозой писатель, «однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил».
10.
– Злые языки поговаривали, будто Макс отнял жизнь у другого человека, чтобы жить по «программе», – говорила Элла, сидя за рулем и глядя строго вперед.
– Люди любят говорить всякие глупости, – заметил Андрей.
– Чем больше я общалась с ним, тем больше понимала, что это правда, – Элла словно разговаривала сама с собой. Ее била дрожь. – Он был жаден до жизни во всех ее проявлениях. Никогда не встречала человека с такой звериной хваткой.
Электромобиль несся по трассе на скорости около ста двадцати километров в час. Ветер со свистом обтекал идеально гладкий корпус. Туманная желтоватая дымка куполом накрывала большой город – до него оставалось около пятнадцати километров.
Андрей не знал, что сказать, и как вообще продолжить разговор. Но одно он теперь знал наверняка: куда проще знакомиться с девушками в барах, где никто не умирает, где алкоголь спасает от дурных мыслей и каждый знает свое место. Знал ли Андрей, где было его место теперь? Вряд ли.
Да и разговаривать после трех часов, проведенных с полицейскими, уже особо не хотелось. Вопросов на тот вечер и так было достаточно: что случилось с этим мужчиной и почему он ругался с гостями перед самой смертью? Было ли это самоубийство, или нет?
Полиция быстро приехала на место преступления. Даже чересчур быстро, как подумал про себя Андрей. Сухой блеск красных и синих маячков в ночи, быстрые шаги, суета вокруг места преступления. Некоторые гости пытались пробраться ближе, чтобы разглядеть мертвеца. Быть может, из любопытства. Может даже забавы ради. Другие пытались поскорее уехать прочь, но каждого перед выездом обыскивали офицеры полиции. Вечеринка была окончательно и бесповоротно испорчена. Мертвец все же сумел насолить ненавистной ему толпе. Последнее слово было за ним.
Городские трассы расширялись и сужались, переплетались между собой. Ночь встречала огромными рекламными экранами-щитами, на которых были изображены улыбающиеся люди. Из тех, у кого в жизни все идет хорошо. «Подумай о будущем своих детей уже сейчас».