Никто не открывал. Андрей прислушался. Тишина. Сделал шаг назад и прислонился спиной к стене. Подумал, что, вероятно, она где-то задержалась. Или у кого-то. Может именно сейчас чья-то теплая рука ласкает ее плечи, опускается ниже, касается ее упругой груди.
Не хотелось об этом думать. Андрей вырвал эти мысли с корнем и выкинул прочь.
Он собирался было уходить, сделал пару шагов в сторону лестничной площадки, но услышал шаги. Остановился. В следующую секунду в конце коридора возникла фигура.
Андрей посмотрел на человека, направляющегося к нему. Это был мужчина среднего роста, в пальто, в шляпе. Одежда его была мокрой, и то не удивительно.
В определенный момент они с Андреем поравнялись, но взглядами так и не встретились. Между тем Андрей заметил на щеке мужчины родимое пятно немалых размеров. Темное, будто отсыревшая кора дерева. И еще запомнилась грубая челюсть.
Мужчина направился дальше по коридору, а Нечаев оказался на лестничной площадке. Остановился. Хотел было окликнуть встретившегося ему незнакомца, спросить про Эллу. Развернулся.
Мужчина находился в конце коридора, около дверей Эллы. Андрею показалось, что он просто стоял, будто бы ждал чего-то. Или кого-то.
Увидев Андрея, он стал копаться в карманах пальто, подошел к одной из дверей. Продолжил копаться, создавая видимость действия. Искать странность в его поведении не было причин – она теперь явно бросалась в глаза.
Нечаев направился к мужчине. Тот стоял на том же самом месте, что и секундами ранее, но теперь держал в руках ключ-карту.
– Добрый вечер, – начал Нечаев, подойдя к нему на расстояние вытянутой руки. – Слушайте, я хотел спросить…
Мужчина внимательно изучал лицо Андрея, отчего стало как-то не по себе. Взгляд его оказался недобрым, каким-то холодным и обжигающим одновременно. Еще эти твердые скулы, будто подточенные. И темное родимое пятно.
– Тут рядом с вами живет девушка… – продолжил Нечаев, но не закончил.
Он обратил внимание на ключ-карту.
– Не получается открыть дверь? – спросил он, прекрасно понимая, какой ответ получит.
Замок двери никак не среагировал на ключ-карту, когда мужчина, ухмыльнувшись нагло, попробовал открыть дверь. Загорелась красная лампочка.
– Наверное, размагнитилась, – не переставая смотреть на Андрея, сказал мужчина.
– Может, стоит попробовать открыть другую дверь? – напрягшись, предложил Нечаев.
Он успел сжать кулаки, но мужчина выхватил пистолет. Черная сталь будто тяжким грузом упала на грудь. Мужчина направил пистолет на Андрея и кивком заставил его сделать шаг назад.
– Попробуем, – сказал он своим басовитым голосом. – Только давай без глупостей, приятель.
Глупить совершенно не хотелось. И если Андрей готов был вступить в схватку на кулаках, то уж появления в этом странном уравнении неизвестной переменной под названием «огнестрельное оружие» он никак не мог предвидеть. Плохи были дела, и от осознания этого закрутило внутри так, будто ощутил перегрузки, отправившись на неуправляемой ракете в космос.
Мужчина с пистолетом приказал остановиться у двери квартиры Эллы. Он провел ключ-картой по замку, и раздался характерный щелчок. Дверь открылась.
– Заходи. Только медленно, – приказал он Андрею.
Нечаев вошел внутрь. Очень уж ему хотелось оказаться в этой квартире при каких-нибудь других обстоятельствах. Уж точно не находясь под дулом пистолета, потея и безуспешно унимая дрожь тела.
Мужчина закрыл за собой дверь.
– Садись, – приказал он, указывая на кухонный стол.
Андрей сел за стол. В тех, других обстоятельствах, он сказал бы, что в квартире приятная обстановка, и что персиковый цвет очень даже хорошо смотрится на кухне. Спальня была скрыта от взора закрытой дверью, но и там, скорее всего, все было отменно. Мягкая кровать. Приятный солнечный свет по утрам.
Все это, да без угроз и оружия. Прекрасно.
– Ты кто такой? – спросил мужчина, взяв стул и сев в другом углу кухни. – И что ты тут забыл?
– Я искал Эллу, – ответил Андрей ровным голосом. Постарался скрыть волнение. – Девушку, которая здесь живет.
Мужчина покачал головой.
– Она здесь больше не живет, – ответил он.
– То есть? – выпалил вопрос, словно по инерции, Нечаев.
Мужчина ничего не сказал. Согнув руку в локте, он удерживал пистолет на одном уровне – на уровне солнечного сплетения Андрея. Не то оскалился, не то сощурился – сложно было понять. Слишком уж механической, неестественной казалась мимика. Будто он категорически не мог расслабить мышцы лица. Подобное можно приметить у людей с хроническим болевым синдромом.
– Она мертва?
Голос Нечаева дрогнул.