– Да, конечно, – ответил он и протянул мне пачку.
Я не курил уже давно, потому первая тяга далась мне с кашлем.
– Я ведь знал, что он не в себе, – говорил тихим голосом Нечаев. – И ничего не сделал…
Мимо неслась ладным потоком людская толпа. Она редела. Гул голосов уже не так давил на слух.
– А можно ли было сделать хоть что-то? – спросил я.
Нечаев пожал плечами и затянулся. Выпустил дым через ноздри.
– Не все подвластно нам…
Глядя на него, я вспомнил фразу из старого фильма, и подумал, что это начало прекрасной дружбы.
Часть вторая. «Украденная жизнь»
1.
Девушка в черном берете и легком весеннем пальто шла с коляской по бескрайнему полю. Двигалась она неспешно, порой тяжело вздыхая, в сторону, как ей казалось, ближайшего поселения. Никто не шел ей навстречу.
Над головой гудел в линиях электропередач вольный ветер. Тропинка, по которой шла девушка, чуть отдалялась от железных опор. Странным казалось то, что блага цивилизации длинными проводами тянулись в одну сторону – в сторону людей, по всей вероятности – а вот тропинка, как строптивая девчушка, противилась и предлагала свой маршрут. Неизвестно куда.
Девушка толкала коляску, в которой тихо посапывал ребенок. Хорошенько укутанный, так, что едва можно было рассмотреть глазки.
Несмотря на усталость, и ту тяжесть, что легла камнем и не давала вдохнуть воздух полной грудью, девушка шла вперед. К поселению, к людям. Туда, где горит свет в окне, где тепло и спокойно на душе.
Сомнения все же подтачивали структуру ее силы. Каждая человеческая сила строится на основах, будь то эгоизм, или жертвенность, или даже отчужденность. Сомнения изыскивают основы силы, разъедают ее, как кислота.
Страх новой тяжестью лег на грудь, и дышать стало совсем невмоготу. Девушка понимала, что не может дать себе время передохнуть, и тем более не может просто упасть бездыханно посреди поля, оставив своего ребенка, такого беззащитного, встречать подступающую ночь с ее кошмарами, с ее порочными прелестями. Но где важность – там и беспокойство, и где-то рядом всегда таится страх.
Сердца либо вообще не было теперь – разъело кислотой – либо оставалось самую малость, так что биение его не ощущалось. Может, оно так ускорилось в своем ритме, что стало просто едва заметно вибрировать?
«Почему никто не выходит на встречу?» – спрашивала девушка ветер.
И если до этого ветер отвечал воем в линиях электропередач, то теперь просто молчал. Не было ничего, кроме тропинки, девушки и коляски с ребенком внутри.
Очередной вздох дался слишком тяжело, и руки девушки стали ватными. Она из последних сил держала коляску, но уже не могла передвигать ногами. Упала.
В последний момент, прямо перед падением, она увидела впереди огни поселения.
Женщина в цветастом платке, с небольшой дорожной сумкой на плече, шла тропинкой в сторону поселения. Вечерело, и хотелось поскорее оказаться дома, где было светло и тепло, и где никто ее не ждал.
Тропинка, как и всегда прежде, сворачивала в сторону от линий электропередач. Все в том пешем путешествии было привычным, но лишь до того момента, пока женщина не заметила вдалеке странный силуэт. Ей с самого начала показалось, что это коляска, но она переубедила себя, ведь она знала себя. Знала свои слабости.
Приблизившись, женщина осознала, что это действительно коляска стоит посреди тропинки, и рядом лежит без сознания девушка. Именно без сознания – женщина проверила ее пульс. Надеялась ли она, что пульс не прощупается?
Ребеночек в коляске приятно сопел.
«Хорошо, что не кричит, – подумала женщина, глядя на лежащую на земле девушку. – А ты поспи немного. Эта жизнь может больно укусить…»
Женщина взялась за ручку коляски. Шаг за шагом она отдалялась от лежащей на земле девушки. Уже через десяток метров она выглядела так, словно с этой коляской шла далеко не первый километр. Прекрасная мать. Любящая мать. И ребенок сопел под теплым одеяльцем. Он еще не знал свою маму. Пройдет время, и он узнает ее. Всему свое время.
***
Нестор Леонов любил свою мать. Любил даже тогда, когда она томно переглядывалась со своими партнерами по бизнесу, недвусмысленно двигая прекрасными губками.
Пусть она была уже немолода, но выглядела она столь эффектно, что дала бы фору какой-нибудь киношной знаменитости. Все же, она имела достаточно времени и возможностей, чтобы заниматься своей красотой, и еще привлекать внимание молодых и доверчивых бандитов. Нет, конечно же недоверчивых. Но не всякий мужчина устоит перед женскими чарами, а мужское начало куда выше по значению, нежели начало бандитское.