Сидя в гостиной на одном из просторных диванов; номинально присутствуя на «собрании», но фактически не имея никого права голоса, Нестор чувствовал себя лишним, но вид матери был столь же хорошим ядом, сколь и хорошей анестезией. Он имел право голоса. Он мог влиять на нее, пусть никто в это и не верил особо. Неважно. Сам он верил.
– Эта девчонка совала нос не в свои дела, – говорила мать, и руку ее целовал какой-то неприятный Нестору прихвостень.
– Мы забрали ее жизнь. Работал Калина.
– Он работает грубо, – мать скривила недовольную гримасу. – И еще стихи Маяковского читает. Они мне никогда не нравились.
– Но он хорош, – возразил спокойно Нестор.
– С этим не поспоришь.
Леонов посмотрел на стол. Там, словно предметы интерьера, длинным рядом были выставлены бокалы. Бутылка, словно охваченная томным чувством женщина, потела и задыхалась в ведерке со льдом. Рядом лежал револьвер.
В гостиную, достаточно просторную, чтобы устраивать всякого рода игрища, вбежала группа карликов. Одеты они были в черные фраки, подобранные строго по размерам. В дальнем углу для них были выставлены стулья – уже не по размерам, достаточно высокие.
Один из карликов попробовал забраться на стул. Это ему удалось, пусть даже он чуть не упал, заползая на сидение и подрыгивая короткими ножками.
– Хорошо, – с удовольствием протянула мать. – Давайте немного поиграем…
Зазвучала музыка. Бодрая детсадовская мелодия. Карлики с невероятным энтузиазмом пустились в пляс. Нестор смотрел на их лица и все пытался понять, что же такого веселого в этой игре, но в итоге пришел к одной простой мысли: за хорошую подачку можно веселье не только купить, но и вдохнуть его даже в очень невеселого человека.
Вот и музыке конец, и каждый должен занять место на одном из стульев, которых, к слову, всегда на один меньше, чем участников. Выбывает игрок – выбывает еще один стул. И так до конца, пока не останется только один игрок – победитель.
– Кто занял место той девчонки? – спросила мать, глядя на сына.
Тот продолжал смотреть в сторону карликов.
– Нестор…
Леонов отвлекся от игры. Устремил взгляд не на своего родителя, но на красные шторы, за которыми скрывалась темнота, запечатанная в оконной раме.
– Елена, – ответил он. – Ее место заняла Елена.
– Почему это Елена? – подал голос один из партнеров. – На каком это основании, позвольте спросить, она получила место?
Он сидел напротив Нестора. Мужчина далеко за пятьдесят, в костюме и очках, с неизменным значком партии на груди. Депутат. Отнюдь не утоливший с годами жажду наживы, оттачивающий свой бюрократический склад ума. Страдающий от приступов такой серьезной «болезни», как канцелярит.
– Осмелюсь напомнить вам, что у нашей организации есть достаточно четко выстроенный план, – продолжал депутат, едва справляясь с шипящими звуками. – Которого мы должны придерживаться! Существует очередь, согласно которой раздаются места. Ну а такое вот самоуправство никуда не годится! Также хочу добавить, что девушку следовало бы ликвидировать. Небезопасным мне видится такой подход.
– Чем ты недоволен, Леонид? – с холодом в голосе спросила мать.
– Мы попусту тратим важный ресурс, Ангелина! – вместе с негодованием, проступившим на рыхлом лице депутата неким подобием оскала, на лбу и залысинах его выступил пот. – И подставляем сами себя! Это существенный промах!
Шепелявость лишь усилилась. Говоря, он резкими движениями начал доставать платок из нагрудного кармана пиджака.
– У Елены не было никаких оснований занимать чье-либо место. Она вообще не была в очереди. Об этом все знают.
Нестор обратил внимание на то, как напрягся мамин ухажер. Немалых размеров детина, очень молодой. Что уж там, Нестор ему мог в отцы годиться!
– Поубавь пыл, Лёня, – раскатом грома прокатился по залу голос ухажера.
Погладив по руке мать Нестора, он поднялся с дивана и подошел к столу, так что оказался прямо напротив депутата. Тот в долгу не остался – тоже поднялся, и даже с вызовом запрокинул голову. Нестор подумал, что если эти двое сейчас затеют драку, это будет крайне весело в начале и крайне омерзительно ближе к концу. Нет, мама не допустит мордобоя в этой гостиной. Не в этом доме. Не у нее на глазах.
– Мальчики… – призывающим тоном сказала Ангелина. Взгляд свой она перевела с депутата на своего ухажера. – Илья, успокойся…