– Хочешь стать убийцей?! Хочешь провести остаток дней за решеткой?! Не делай этого! Не ведись на поводу у безумца!
– Ты будешь безумцем, если отпустишь этого человека. Подумай о том, сколько всего плохого он совершил. Мелисон погибла из-за него. Сотни людей оказались в рабстве из-за него! Это же дьявол во плоти. Ты можешь остановить его. Ты должен сделать это!
Голоса звучали слишком явно, и Нечаева это пугало. Он даже осмотрелся по сторонам, дабы удостовериться, что в квартире кроме него и Юлиана никого нет.
– Только так ты сможешь освободиться. Стать реальным. Убей его…
– Он вкачал в тебя наркотик еще в больнице. Помнишь шприц? Потому ты и путаешься. Ты просто бредишь! Остановись. Не ведись у него на поводу. Он манипулирует тобой с самого начала! Одумайся!
Нечаева пугало, что Юлиан смотрел на него с таким хладнокровием в глазах.
«Все это уже не столь важно, – заключил наконец Нечаев и стиснул рукоять пистолета еще крепче. – Все случится. Так или иначе…»
Пламенем горели щеки Нечаева. Разразилась болью грудь. Самая долгая ночь в его жизни должна была закончиться. Рано или поздно.
– Ну, давай, – Юлиан распростер руки. – Стреляй уже скорее.
Нечаев поднял пистолет и прицелился в Юлиана. Тот на мгновение закрыл глаза, но не от испуга, а так, словно наслаждался моментом. Открыл их вновь.
Страшным пламенем загорелись его глаза.
– Никогда не чувствовал себя таким настоящим, – сказал он.
Нечаев сделал глубокий вдох. Слегка надавил на спусковой крючок, но недостаточно для того, чтобы механизм сработал, и пуля свинцовой хваткой впилась в сердце Юлиана.
– Ну! Чего ты ждешь?!
Творец кричал. Творец бесновался. Он понимал, что ситуация начала выходить из-под контроля. Сюжет увиливал в сторону. Концовка могла оказаться непоправимо испорченной, и весь смысл мог испариться, как утренняя роса. И ведь, как назло, ночные краски сгустились до такой степени, что дальше мог быть лишь спасительный рассвет.
– Знаешь, ведь не бывает противоположным отношение человека к самому себе и к другим людям, – произнес Нечаев. – Но я не хочу жестокости.
Он выдержал паузу, на протяжении которой дуло пистолета продолжало чернеть перед глазами Юлиана.
– И я не убийца.
Сказав это, Нечаев опустил оружие.
– Даже после всего, что случилось…
Он не успел договорить, ведь Юлиан, оскалившись, набросился на него. Он попытался выхватить пистолет, и Андрей принялся обороняться. Делал он это машинально. Потому, наверное, и палец неуверенно упал на спусковой крючок.
И нажатие не последовало бы, отступи Юлиан назад. Смени агрессию на смирение. Но не может отступиться автор от своего замысла. Считай, проверка на прочность.
Прогремел выстрел, и когда оцепенение спало, Нечаев увидел лежащего на полу Юлиана. Тот уже не подавал признаков жизни, и под ним медленно растекалась лужа темной крови. Пуля угодила прямо в сердце.
Долгими, томительными минутами позже Андрей шел по улице, чуть пошатываясь, стеклянным взглядом встречая рассвет.
Уже после смерти Юлиана он наткнулся на листы бумаги, где после финального выстрела история последними штрихами принимала необходимую форму. Ясность не принесла спокойствия. Наоборот, она будоражила сознание куда больше. В незнании порой кроется счастье для человека. Услада для души.
Странно, но после всего, что случилось, Нечаев чувствовал себя живее всех живых. Шторм закончился. Он вышел из него другим человеком.
Он увидел робота-полицейского, установленного на углу улицы. Пришло время для исповеди.
Внешне роботизированная полицейская установка была похожа на громоздкий банкомат. Имелся экран с информацией, сенсорная клавиатура, разъем для карт и купюроприемник. Нечаев подумал было, что ошибся, но значок полицейского управления, вспыхнувший посреди экрана, дал понять, что он на верном пути.
Беспристрастный взор миниатюрной камеры был направлен прямо на лицо Нечаева.
В меню имелись разделы: 1) Оплата штрафов, 2) Сообщение о преступлении, 3) Признание в преступлении. Еще были разделы 4) Другое и 5) Личный кабинет. Поколебавшись, Андрей выбрал Признание.
После он вставил в разъем идентификационную карту члена «Программы жизни», и его имя вспыхнуло на экране. Никаких штрафов. Никаких непогашенных задолженностей. Абсолютно чистая история.
– Я убил человека.
До последнего Андрею казалось, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Когда он впервые услышал об этих роботах-полицейских, он и представить себе не мог, что кому-то взбредет в голову вот так, стоя посреди улицы, сознаться в преступлении, да еще и бездушной машине.