- Они предложили мне сделку.
Келп косо посмотрел на старого приятеля:
- Сделка? С монахинями? Что ты имеешь в виду под словом «сделка»?
- Им нужна его помощь,- пояснила за него Мэй.- У них была проблема, они молили о помощи, и тут снизошел Джон, упав на их крышу…
- Прыгнул.
-… и они решили, что он посланник божий.
Келп перестал коситься. Вместо этого он сделал очень круглые глаза:
- Ты? Послан Богом?
- Это была не моя идея,- защищался угрюмый Дортмундер.- Они это выдумали сами.
- Объясни все ему,- предложила Мэй.- Возможно, у него появится несколько хороших соображений по этому поводу.
- У меня уже есть хорошая идея,- сказал Дортмундер, но потом он пожал плечами и продолжил.- Верно. История такова. Есть куча монахинь, заточенных в центре города с их обетом молчания. В прошлом году к ним пришла новая сестра за последние пять или шесть лет.
- В это я могу поверить,- согласился Келп.
- Итак, эта девушка, которая новая, у нее был очень богатый отец, он выследил ее, узнал, что она пребывает в этом женском монастыре и похитил ее.
Келп был поражен таким поворотом истории:
- Прямо из монастыря?
- Прямо из монастыря.
- Сколько ей было лет?
- Двадцать три.
Келп пожал плечами:
- Значит, она вполне взрослая и может делать то, что ей вздумается.
- За исключение того, что ее папа обращается с ней как один из тех почитателей культа, ну ты знаешь, эти муниты и как там их зовут. Он запер ее и провел депрограммирование.
Келп спросил:
- Депрограммирование из Католической Церкви?
- Да. Во всех ее письмах в монастырь, которые они мне показали, сказано, что этот парень просто давит на ее подсознание, день за днем. И все, что она хочет, все, что она говорит – вернуться в монастырь.
- И старик держит ее взаперти? Он не может, не с 23-летней.
- Но он делает это,- повторил Дортмундер.- Поэтому монахини пошли к адвокату узнать, что можно сделать. Адвокат вернулся и сказал, что тот мужчина очень и очень богат, у него настолько «глубокие карманы», что ты даже не поверишь. И если сестры попытаются что-либо предпринять, то он будет таскать их по судам, пока девушке не исполнится семьдесят три.
- Значит, она застряла,- сделал вывод Келп.
- Вот поэтому они решили, что я посланник Бога, хотя на самом деле я вор,- пояснил Дортмундер.
- Они верят, что я могу прокрасться в дом богатого парня и помочь ей сбежать.
- Что это за место?- спросил Келп.
- Пентхаус на верхушке здания в центре города. Вооруженные охранники повсюду. Подняться можно только на лифте, вход в который возможен при наличии специального ключа. Парень владеет целым домом.
- И как ты собираешься попасть в тот пентхаус,- задал логичный вопрос Келп.
- Этого я и не знаю,- ответил Дортмундер.
- И даже, если ты попадешь туда,- добавил Келп,- нет шансов, что ты вынесешь оттуда 23-летнюю девушку.
- Когда ты прав – ты прав,- признал Дортмундер и вздохнул.
- Итак, что же ты сделал далее? Подписал какие-либо документы?
- Нет. Мы просто пожали руки.
Келп не сдавался:
- И какую гарантию они получили от тебя? Исповедь?
-Нет.
- Твое имя? Домашний адрес?
- Ничего. Они спросили готов ли я заключить сделку, и я согласился.
- Ну, ты можешь отказаться от нее,- предложил Келп и, улыбаясь, добавил.- И это нормально, ты можешь не выполнять уговор. Ты же дома и свободен.
- Это не совсем так,- сказал Дортмундер.
- Я не вижу проблемы,- настаивал Келп.- Ты далеко и «чист», и они не смогут разыскать тебя.
- Хм,- хмыкнула Мэй.
Келп бросил взгляд на Мэй. И прямо сейчас она выглядела точь-в-точь как статуя на Вашингтон-сквер… немигающая, непоколебимая и создана из камня.
- Ах ,- вырвалось у Келпа.
- Теперь ты понимаешь в чём проблема,- сказал Дортмундер.
6
Хендриксон открыл дверь, затем быстро сделал шаг назад и захлопнул ее. В его сторону полетела тарелка и разбилась на кусочки об стену. Снова открыв дверь и войдя в большую, аккуратную и просто меблированную гостиную-столовую, переступив через буритто и фарфоровые осколки, Хендриксон произнес:
- Ну, Элейн. Все продолжаешь, а?
Разъяренная девушка по другой стороне обеденного стола подняла в знак трехдневного протеста картонку, взятую от упаковки рубашки, где красными чернилами было написано: «Сестра Мэри Грейс».