Необходимо обратиться в отдел кадров для подписания документов об увольнении, по адресу: Большеохтинский мост, правый пролёт.
(P.S. Настоятельная просьба, не путать с левым пролётом, у нашей технической поддержки уже нервный тик от вечно хлопающих дверей и сквозняка…)
На этом самом моменте его руки дрогнули. Аккуратно согнув письмо пополам и немного пораскинув призрачными мозгами, Привидение решило впервые нарушить закон Департамента Призрачности и не выполнять сразу же все полученные поручения. «Если прямо сейчас отправиться в отдел кадров после таких новостей, то нервный тик будет ещё и у меня», — подумало Привидение, закрывая за собой призрачную дверь кладовки. Уходя, Привидение не обратило внимание на одиноко висящую вывеску на уже закрытой призрачной двери «Кладовка печальных известий».
Глава III
Облачный халат
Привидение в расстроенных чувствах медленно выплыло на вокзал, где его всё с такой же предательской невозмутимостью ждал призрачный поезд. Всю дорогу до дома Привидение провело в мрачных облачных мыслях: «Как я мог такое допустить? Неужели все мои старания были напрасны? Что же я сделал не так, если люди больше не замечают собственный город и жизнь вокруг себя? Перестали верить в чудо? Не способны на добро? Просто немыслимо». В таком рассеянном и пасмурном настроении Привидение добралось до своего призрачного дома, сняло шляпу, пальто, галстук, поставило в угол трость и надело свой нелюбимый облачный халат. Всё-таки рабочую одежду оно любило гораздо больше.
Дом хранителя города был надежно «спрятан» в призрачном мире от глаз жителей Петербурга, а потому, хоть он и был призрачным, но надежным, как настоящий друг. В нём не были страшны ни морозы, ни проливной дождь. Стены призрачного убежища пропускали внутрь только лучи солнца, мерцание серебряной луны и звёзд. Он уютно расположился на крыше одного из домов, откуда открывался прекрасный вид на весь город. Убежище Привидения было небольшим, всего девять комнат, семь из которых можно было смело назвать библиотекой, один просторный кабинет, который также был обставлен книгами от потолка до пола, и небольшая кухня, где возле окна располагалось пушистое призрачное кресло. Именно в нём Привидение обдумывало грустные мысли или рассуждало о вечном.
Проходя мимо своего кабинета, Привидение бросило взгляд на огромную призрачную награду, стоящую в самом центре его рабочего стола — «Лучшая Душа Города». Глубоко и громко вздохнув, Привидение с тяжелым сердцем закрыло призрачную дверь кабинета.
Привидение не выходило из дома несколько недель. За это время город совсем помрачнел. Тучи над городом и не думали расступаться, ведь Привидение больше не проводило с ними ежеутренние часовые беседы, которые больше походили на уговоры, чтобы те разрешили солнцу, хоть и ненадолго, но всё же порадовать город своим теплом и лаской. В отличие от обычных туч, Петербургские тучи по своей натуре очень несговорчивые, даже в какой-то степени высокомерные, и только Привидению удавалось найти с ними общий язык. Купола соборов потеряли свою величественность и блеск, превратившись в тусклые, невзрачные шапки, разбросанные по всему городу. Некоторые фонари совсем отбились от рук, отказавшись работать в ночную смену, ведь Привидение больше не приходило к ним и не рассказывало сказки, настраивая их на работу. Избалованные и эгоистичные нынче фонари пошли. Поэтому во дворах стало темно, холодно и совершенно неуютно.
Город заметно тосковал по Привидению, увядал на глазах, даже стойкие Сфинксы стали ещё более загадочными, мрачными и почти не разговаривали. Даже друг с другом. Однако, мой дорогой читатель, самое ужасное то, что никто из жителей города не заметил этих вопиющих изменений. Решение Департамента Призрачности оказалось абсолютно справедливым: город был совершенно безразличен его собственным жителям. Петербург пустел и погружался в серый туман одиноко и незаметно.
Укутанное в нелюбимый облачный халат, Привидение стояло напротив холодного ночного окна и наблюдало за чудовищными изменениями, которые происходили с горячо любимым им город. Его призрачное сердце, знавшее только добро и справедливость, медленно раскалывалось.
Ветер, окончательно осмелев без присмотра строгого призрака-хранителя в шляпе и надоедливой тростью, начал носиться по улицам и проспектам, гоняя надменные тучи, что, естественно, ещё больше их злило, и подшучивал над вечно недовольными жителями. Несколько лет назад, а может, уже и веков, Привидение и Ветер заключили нехитрую сделку: по выходным они играли в прятки, и, если Привидению удавалась найти такое укромное местечко, о котором даже Ветер не мог догадаться, а такие места, безусловно, были, то на целую неделю Ветер оставался без своих шалостей и был вынужден не спеша прогуливаться по улицам города. Но если широкие руки Ветра всё-таки нащупывали пальто или шляпу своего призрачного товарища, то он веселился как мог — срывал спящие вывески и с насмешливым озорством нарушал личное пространство самодовольных и эгоистичных фонарей. Уговор есть уговор, тут уж ничего не попишешь.