— К десяти, наверное, — сказала Бобби, когда я прислушался. — Не позже одиннадцати.
— Без проблем, — сказала Синди. — не волнуйся. Мы будем просто жрать и смотреть кино, — улыбаясь, она ткнула Бобби локтем. — Пока родители не пойдут на боковую. Ты ничего особо не пропустишь. Не забудь взять спальный мешок.
— Надеюсь, Доррис в него не пердит.
Синди снова ткнула её локтем и рассмеялась.
Потом Джим ткнул локтем меня, пока они не заметили, что мы могли их слышать.
Выйдя из магазина. Джим схватил меня за запястье.
— Ты это слышал? — он раскраснелся и едва дышал. — У них будет вечеринка, а потом они останутся у неё на ночь! Ты думаешь о том же, о чём и я?
Так оно и было.
— Думаешь, это сегодня? — спросил он.
Я знал, что она не работала по выходным. Была пятница.
— Сегодня или завтра.
— Да!
Мы поехали ко мне, окольными путями, чтобы не проезжать возле дома Джорджа. Когда мы были в безопасности, спрятавшись в гараже, Джим сказал:
— Интересно, может, он до сих пор в бассейне.
— Может, он всё понял, — сказал я.
— Такие как он никогда не понимают.
Дома я спросил, может ли Джим остаться на ночь. Мама разрешила, и предложила поужинать с нами. Потом мы задними дворами прошли к Джиму домой. Он спросил разрешения у матери, взял спальный мешок и бельё, и мы вернулись ко мне.
Мы быстро поставили палатку, притащили пару стоек от лежаков и разложили спальные мешки.
Но ждать было долго.
Ничего на свете не может быть дольше ожидания чего-нибудь очень крутого.
Наконец папа пришёл с работы. Наконец, мы поужинали. Наконец опустилась тьма и мы пошли в палатку.
Нам пришлось переодеться в пижамы и оставить одежду на улице. Мы так всегда делали, и не хотели привлекать внимание родителей нарушением привычного уклада. Это чревато неприятностями. Они ожидали, что мы совершим ещё несколько походов домой — почистить зубы, отлить и всё такое. Когда они улягутся спать, одежду можно будет забрать без проблем.
Мы взяли с собой в палатку пару фонариков, две банки «пепси» и пакет чипсов с луком. Закрыли москитную сетку, но не стали застёгивать вход в палатку, чтобы проветривалась. Мы уселись, скрестив ноги, на спальные мешки и принялись за закуску.
— Это офигенно! — сказал Джим.
— Чипсы?
— Сам знаешь что.
— Боже, не могу поверить, что собираюсь это сделать.
— Надеюсь, мы хоть что-то сделаем.
— У них одноэтажный дом, — сказал я, — значит, они точно не поднимутся наверх.
— Если только они не закроют занавески.
— Не закроют. Не смогут. Это слишком жестоко.
Джим тихо засмеялся.
— Как думаешь, когда пойдём?
— Стоит подождать хотя бы до одиннадцати.
— Чёрт, лишь бы мы всё не пропустили.
— Бобби туда даже не придёт до одиннадцати. Тем более, что они, скорей всего, всю ночь будут развлекаться.
— Но мы же хотим увидеть, как они переодеваются.
— Во что переодеваются?
Это не я спросил.
Это спросил Джордж.
Мы оба вздрогнули и быстро повернулись ко входу в палатку. И увидели Джорджа, стоящего, согнувшись, сбоку от москитной сетки. Его поросячье лицо в темноте посерело. Мы посветили на него фонариками. Он зажмурился и сказал:
— Привет, пацаны.
— Что ты здесь делаешь? — рявкнул я.
— А вы не будете спать всю ночь? — спросил он спокойно, словно не слышал меня.
— Это частная собственность, — сказал Джим.
— А можно мне чипсов?
— Ты сюда не влезешь, — сказал я. — Места мало.
— А я вам давал «Твинки»!
— Хорошо, хорошо, — сказал я. Я не хотел спорить — хотел просто от него избавиться. Я расстегнул «молнию» и протянул ему пакет. — Доставай. Можешь хоть всё забрать.
— Ух ты, спасибо.
— А не хочешь забрать их домой, — сказал я, — и поделиться с родителями?
— О, их нет дома.
Он набил рот пригоршней чипсов.
— Ну, дай няне.
— Няне?
— Они же тебя не одного дома оставили, да? — спросил я.
— Одного. Всегда так делают.
— Отлично, — пробормотал Джим.
— А куда мы пойдём?
— Никуда, — сказал я.
— Мы будем подсматривать в окна?
Как долго он подслушивал?
— Мы никуда не идём, — сказал Джим.
— Я пойду с вами. Я люблю подсматривать в окна. Можно много чего увидеть.