— Возможно, так оно и есть.
— Культ? Да не гони ты.
— В этом есть смысл, — возразил я. — Доверенное лицо некой странной группы, чья работа состоит в том, чтобы предоставить девчонку для ночных забав. Это не обязательно должно быть поклонение дьяволу. Но для такого обязательно нужна девчонка.
— Да. Она бы сгодилась для групповухи.
— И они хотели бы заполучить кого-то, чьё отсутствие не заметят. Такую вот беглянку, ночующую на пляже.
— Возможно, здесь что-то похожее, — признал Майк. Он ухмыльнулся. — Наверное, нам стоит поторчать поблизости и понаблюдать со стороны?
— Чёрт возьми! — выпалила Шанна. — Да вытащите меня отсюда!
— Мы могли бы залезть на дерево, чтобы посмотреть с высоты птичьего полёта.
— Вот ты ублюдок!
— Он просто прикалывается, — сказал я ей. — Но тебе следовало бы перестать нас обзывать.
— А ты думаешь, я прикалываюсь? — спросил Майк. — Это может оказаться полным улётом. Разве тебе не хотелось бы понаблюдать и увидеть, что они с ней проделают?
Я действительно начал представлять себе это. Ночь. Майк и я на дереве смотрим вниз, как реднеки[13] с фонариками и лампами Коулмана[14] собрались вокруг клетки. Шанна в ужасе, плачет и умоляет.
— Ну, как? — спросил Майк.
Я уже чувствовал себя довольно возбуждённым, а воображаемые реднеки ещё даже не успели за неё приняться.
— Мы не можем так поступить, — возразил я.
— Почему нет? Это не наше дело, что они с ней сделают. Мы были бы просто невинными наблюдателями.
— Это была бы наша вина.
— Чёрт возьми, не-а. Если бы мы не появились, это всё равно бы с ней случилось, верно? Это всё равно, что позволить событиям идти своим чередом.
— Ну, я не знаю.
— Может вообще ничего не случиться. Ведь мы не знаем, что происходит. Шанна, возможно, врёт и не краснеет. Насколько нам известно, она могла запереться там сама.
— Да ты что, спятил? — сказала Шанна. — И если вы ребята думаете, что собираетесь спрятаться и понаблюдать за происходящим… вперёд, попробуйте. Кто бы не появился, я прямо им скажу, где вы. Тогда, возможно, нас покромсают всех троих.
— Послушай её, — сказал Майк. — Эта сучка ещё и угрожает нам.
— Ага, почему бы нам просто не вернуться к машине и не оставить её? Кому это вообще нужно?
На самом деле я не хотел так говорить, но она меня разозлила.
— Я бы предпочёл остаться и понаблюдать за весельем, — сказал Майк. — Ты её слышал. Она бы сдала нас. Давай просто свалим. Она ведёт себя, как конченная дура.
— Я с тобой.
Я поднял свой топорик, Майк взял свою монтировку и мы оба отвернулись от клетки.
— Эй, тебе нужна твоя фляжка? — спросила Шанна.
Я оглянулся. Она отошла от прутьев и подняла её.
— Бросай.
— Угу. Ты сможешь забрать её, когда выпустишь меня.
— Я тебе новую куплю, — сказал мне Майк.
— Ну, вот и прекрасно, можешь оставить её себе, Шанна. Ты можешь захотеть пить, пока дожидаешься ночи.
Она швырнула её о землю. Та с глухим стуком ударилась об пол клетки.
— Вернитесь! Вы не можете просто так уйти!
— Правда? — спросил я. — Просто наблюдай, как мы это делаем.
Мы продолжали удаляться.
— Пожалуйста! — воскликнула она. — Вы не можете просто меня бросить здесь! Не можете! Ну, пожалуйста!
Мы продолжали уходить.
— Мы действительно собираемся это сделать? — прошептал Майк.
— Свалить, что ли?
— Ну да.
— Почему бы и нет? Да чёрт бы с ней.
— Вот, сучка.
— Нет! — крикнула она. — Не уходите!
Я оглянулся на неё.
— И почему, чёрт возьми, мы не должны этого делать? Назови нам хоть одну вескую причину.
Её руки пробежались по блузке впереди, переходя от пуговицы к пуговице. В мгновение ока все они были расстёгнуты. Она широко распахнула блузку.
— Боже мой, — пробормотал я.
Мы с Майком уставились на неё. Пока мы смотрели, она позволила блузке упасть на пол клетки.
— Ну, теперь вы вернётесь? — спросила она.
Нам не нужно было это обсуждать. Мы направились обратно, не сводя с неё глаз. Она наблюдала за нами, застыв как вкопанная. Её руки были опущены по бокам, кулаки сжаты. Она снова тяжело дышала.
Выглядел она великолепно.
Её волосы отливали золотом. Кожа, частично находящиеся в тени, но кое-где освещаемая солнечным светом, имела мягкий светло-коричневый оттенок. В отличие от её грудей. Те выглядели бледными, кремовыми. Их тёмные соски были направлены прямо на нас.
Она была стройной и обнажённой по пояс. Шорты сидели не на талии, а гораздо ниже. Ниже джинсов её стройные и загорелые ноги простирались к босым ступням, слегка расставленным на полу клетки.
Я никогда не видел ничего подобного.
Ничего даже близко не может с этим сравнится.
Мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Или взорвусь. Или проснусь.
— Это то, чего бы вы хотели? — спросила она дрожащем голосом.
— Тебе было необязательно… — пробормотал я.
— Да, конечно. А теперь вытащите меня отсюда.
— Мы подумаем об этом, — сказал Майк.
— Дай-ка это мне, — я потянулся за монтировкой, но он отдёрнул её в сторону и я промахнулся. — Эй. Да ладно тебе. Отдай её мне.
— К чему такая спешка? Давай просто расслабимся и насладимся зрелищем минуточку.
Знаю, знаю. Я мог бы побороться с ним за монтировку. Или я мог бы начать крушить навесной замок своим топориком. Но мне не очень хотелось сделать ни то, ни другое.
Мы оба сосредоточили наше внимание на Шанне.
Она свирепо посмотрела на нас. Её губы были плотно сжаты. Дыхание со свистом вырывалось из ноздрей. Однако я не тратил много времени на изучение её лица.
Через некоторое время она сказала:
— Почему бы вам просто не сделать снимок.
— Жаль, но у нас нет «Полароида», — сказал Майк.
— Ага.
— Блин!
— Вы поддонки!
— Шорты снимай, — сказал ей Майк.
Она выглядит так, словно вот-вот расплачется.
— Ребята, — сказала она. — Эй.
Её глаза обратились ко мне как будто в поисках союзника.
— Ты же ведь не хочешь, чтобы мы ушли, так ведь? — спросил я.
— Эй. Ну, пожалуйста. Перестаньте.
— В чём дело? — спросил Майк. — Мы даже не просили тебя снимать блузку. Ты сама это придумала.
— Да, — добавил я. — Ты это начала.
Она прикусила нижнюю губу и её взгляд переместился с меня на Майка. Наконец она сказала:
— Если я это сделаю, вы вытащите меня отсюда? Больше никаких… глупостей?
— Конечно, — сказал Майк.
— Конечно, — подтвердил я.
Поморщившись, словно от боли, она расстегнула свои обрезанные шорты. Она не потрудилась расстегнуть молнию, но просунула большие пальцы под края шорт и потянула их вниз. Наклонилась, спуская их. Её груди слегка покачнулись. Когда джинсы были примерно наполовину спущены, она отпустила их и они соскользнули к её лодыжкам. Она выпрямилась. Освободила левую ногу. Правой ногой отбросила обрезанные джинсы в сторону. Затем она крепко сжала ноги вместе.
— О, боже, — выдохнул Майк.
Я ничего не сказал.
Шанна должно быть провела некоторое время под солнцем в трусиках бикини. В чрезвычайно откровенных. На её коже были узкие бледные полоски, спускающиеся наискось от бёдер к центру, где завязки, должно быть, переходили в кусочек ткани размером не намного большим повязки на глазу. Там её кожа была белой, покрытой золотистым пушком.
— Развернись, — сказал ей Майк.
Она прерывисто вздохнула, затем последовала приказу.
Я был рад, что она это сделала. Я бы не выдержал, если бы дольше пялился на её передок. Это дало мне шанс немного успокоиться.
Её спина была загорелой вплоть до бледных полосок бикини. Задняя часть трусиков была не более четырёх дюймов шириной вверху и сужалась к низу, закрывая щель между ягодицами, но не более того. Гладкие, упругие выпуклости ягодиц были в основном загорелыми. Мне нравился красивый загар. Но я обнаружил, что мои глаза в основном прикованы к той области, которой не касалось солнце.
13
Реднеки (англ. rednecks, буквально — «красношеие») — жаргонное название белых фермеров, жителей сельской глубинки США, вначале преимущественно юга, а затем и области при горной системе Аппалачи. Примерно соответствует русскому «деревенщина», но в оригинале может применяться и как ругательное слово наподобие русского «жлоб» или «быдло», и как гордое самоназвание.
14
Лампа Коулмана — это линейка ламп высокого давления, впервые представленная компанией Coleman Company в 1914 году. Это привело к появлению серии ламп, которые изначально предназначались для сжигания керосина или бензина. В современных моделях используется керосин, бензин, топливо Коулмана (белый газ) или пропан.