Водительская дверь распахнулась.
При дыхании из горла Колин вырывались хриплые клокочущие звуки. Во рту пересохло. Чувствовала ли Мэгги себя так в ночь своей смерти? Должно быть, да. Только намного хуже.
Из машины вышел высокий, стройный мужчина. На вид ему было около тридцати, почти ровесник Колин. У него были стильные длинные волосы, на нём расстёгнутая на шее клетчатая рубашка и расклёшенные брюки.
Она не видела его худое, тёмное лицо, пока он не наклонился и не улыбнулся ей. Она нервно улыбнулась в ответ. Незнакомец сделал поднятой рукой вращательное движение.
Колин кивнула. Она опустила окно на полдюйма.
— Что случилось? — спросил он, прямо в щель.
От него сильно пахло алкоголем.
— Э-э… Я не уверена.
— Что-то с вашей машиной? Она сломалась?
Его дыхание заполнило её ноздри. Она схватилась за дверную ручку и сказала себе: Закрой окно… закрой немедленно, потому что он под хмельком… — и увидела избитое мёртвое лицо своей сестры.
— Вы в порядке? — спросил мужчина.
Она потёрла лицо.
— Похоже, у меня закружилась голова.
— Вам нужно опустить окно, подышать свежим воздухом.
— Нет, спасибо.
— Свежий воздух пойдёт вам на пользу.
— Я в порядке.
— Как скажете. Что с вашей машиной?
— Она перегрелась.
— Что?
— Перегрелась, — сказала она в щель. — Во время движения на приборной панели загорелась красная лампочка, а затем двигатель начал ужасно шуметь, и я остановилась.
— Лучше я взгляну.
Он подошёл к передней части автомобиля и прикоснулся рукой к капоту так, как прикасаются к чему-то горячему. Затем его руки скользнули под крышку капота, но открыть его он не смог. Наконец, он присел, нащупал защёлку и открыл капот.
Он провёл под капотом всего несколько мгновений, прежде чем вернуться к окну Колин.
— У вас проблема, — сказал он.
— Что случилось?
— Что? Я вас почти не слышу. Откройте окно.
— Открыть окно?
— Конечно.
— Это вряд ли.
— Эй, я не кусаюсь, — сказал он, ухмыляясь и качая головой.
Колин улыбнулась в ответ.
— Вы уверены?
— Я кусаюсь только в полнолуние. А сегодня половина луны.
— Серп, — поправила она.
Мужчина рассмеялся и сказал:
— Тем более.
Колин открыла окно и глубоко вдохнула. Ветерок доносил свежий влажный запах кукурузных полей. Вдалеке прогрохотал поезд.
Где-то петух возвестил рассвет на три часа раньше.
Прекрасная ночь, — подумала она. На мгновение ей стало интересно, думает ли незнакомец о мирных звуках и запахах. Она посмотрела на него.
— Что случилось с моей машиной?
— Ремень вентилятора.
— Ремень вентилятора? Что это означает?
Он придвинул своё лицо ближе к ней.
— Это означает, юная леди, что вы правильно сделали, когда остановились.
— Почему? — спросила она, отворачиваясь от запаха перегара.
— Без ремня вентилятора далеко не уедешь, двигателю будет капут.
— Это так серьёзно?
— Да, так серьёзно.
— Что с ним случилось?
— Лопнул, наверное. С ними такое иногда случается. Я на всякий случай меняю свой каждые два года.
— Надо бы и мне так делать.
— Я рад, что вы этого не сделали, — сказал он и улыбнулся очаровательной, мальчишеской улыбкой, которая испугала Колин. — Мне не каждый вечер, — продолжил он, — везёт столкнуться с девицей, находящейся в бедственном положении. Особенно с такой хорошенькой, как вы.
Она вытерла потные руки о юбку.
— Вы можете его отремонтировать?
— Автомобиль? Исключено. Разве что у вас есть запасной ремень вентилятора.
— И что мне делать?
— Позвольте подвезти вас до ближайшей станции техобслуживания. Или туда, куда вы захотите. Куда вас отвезти?
— Не думаю, что стоит соглашаться.
— Вам нельзя здесь оставаться.
— Ну…
— Глупо оставаться здесь такой красивой женщине. Не хочу вас пугать, но на этом участке дороги было несколько нападений.
— Я знаю, — сказала она.
— Не говоря уже об убийствах. И мужчин, и женщин.
— Вы меня напугали, — oна нервно улыбнулась. — Я поеду с вами.
— Приятно это слышать.
Он протянул руку внутрь, разблокировал дверь и открыл её для неё. Она выбралась из машины. Дверь закрылась с глухим стуком, прозвучавшим как окончательный аккорд.
— Вы живёте далеко отсюда? — спросил он, взяв Колин за локоть холодными, крепкими пальцами и ведя её к своей машине.
— Милях в тридцати, наверное.
— Так близко? Позвольте мне отвезти вас домой.
— Это было бы очень хорошо. Но я не хочу причинять вам хлопоты. Возможно, до ближайшей заправки…
— Никаких проблем. Тридцать миль — это пустяк, — oн остановился. Его пальцы сжались вокруг её руки. — Думаю, я готов отвезти такую женщину, как вы, куда угодно.
Она увидела, как он улыбнулся, и поняла, что происходит.
— Отпустите меня, — сказала она, стараясь говорить спокойно.
Но он не отпустил. Он дёрнул её за руку.
— Пожалуйста!
Он прижался своими губами к её губам.
Колин закрыла глаза. Она снова начала вспоминать… телефон, который разбудил её, долгий путь до кухни, грубый извиняющийся голос полицейского.
— Боюсь, на вашу сестру совершено нападение.
— Неужели она…?
— Она нас покинула.
Покинула. Забавная формулировка для полицейского.
Она прикусила губу незнакомца. Врезала лбом по носу. Затем ударила костяшками пальцев по горлу и почувствовала, как сдавливается трахея.
Потом побежала к своей машине.
Когда Колин через некоторое время вернулась к мужчине, он неподвижно лежал на дороге.
Став на колени рядом с ним, она подняла его руку и поискала пульс.
Его не было.
Она уронила руку, встала и тяжело вздохнула. Ветерок, дующий с кукурузных полей, доносил свежий и сладкий запах. Такой мирный.
И всё же в этом аромате было что-то немного грустное, как будто кукурузные поля тоже скучали по Мэгги.
Колин подавила рыдание. Она взглянула на светящийся циферблат своих наручных часов.
Затем она согнулась под капотом с гаечным ключом и ремнём вентилятора и приступила к работе.
Она проделала её меньше, чем шесть минут.
Неплохо.
Быстрее, чем когда-либо прежде.
Перевод: Гена Крокодилов
Проба Оскара
© Richard Laymon — «Oscar’s Audition», 1975
Я вышел из бара «Голубой огонёк» чуть позже полуночи. Башка просто раскалывалась, словно после близкого знакомства с работающей циркулярной пилой. Свежий воздух помог. Я зажёг сигару, застегнул пальто, и уже начал чувствовать себя человеком, когда обогнув угол, наткнулся на драку.
Трое на одного.
Тот, что был один, тощий как креветка парень, не владел ни дзю-до, ни каратэ, ни кунг-фу, и убежать тоже не мог. Поэтому доставалось ему крепко.
— Кончайте, ребята! — крикнул я.
Они попытались, но шея «Креветки» оказалась крепче, чем выглядела.
Я вклинился в самую гущу сцепившегося квартета, затянулся сигарой и стряхнул пепел. Здоровенный мясистый персонаж держал «Креветку» за руки. Как только верзила почувствовал горячий кончик моей сигары в своём ухе, сразу отпустил дохляка и начал орать.
Его приятели отреагировали возмущённо. Один из них бросился на меня вопя как маньяк. Мои очки чуть не слетели с носа, когда я саданул его коленом так, что он сложился пополам. Другой парень вытащил восьмидюймовый нож и ухмыльнулся, а я достал 357-ой «магнум» и ухмыльнулся ещё шире. Он оказался достаточно сообразителен, чтобы бежать от меня, как чёрт от ладана. Его кореша присоединились к нему.