Блез быстро просмотрел текст и поставил витиеватую роспись.
— До встречи в суде, господин Ириас, — попрощался капитан.
За ним на выход потянулась свита.
С уходом капитана в комнате словно дышать легче стало, но Блез этого не замечал. Так и стоял каменным истуканом, таращился на стену невидящим взглядом. Я вдруг отчётливо поняла, что парень сходит с ума от беспокойства, винит себя за то, что не доглядел, за то, что не смог защитить. Капитан ведь не зря уверен, что суд постановит забрать мальчишек и отправить в приют. И при всём этом Блез умудряется контролировать эмоции. Потрясающая выдержка! Я подошла к нему, хотела то ли сказать что-то утешительное, то ли погладить по плечу. Сама не поняла свой порыв.
— Госпожа? — он встрепенулся, повернулся ко мне.
Я так и замерла с протянутой рукой. Смутившись, спрятала ладонь за спину.
Блез никак не отреагировал. Кажется, вообще не заметил.
— Госпожа, все ведьмы, прибывающие в город, обязаны отмечаться в магистрате. Позволите проводить вас? — а голос пустой-пустой.
У меня аж сердце сжалось.
Стоп. Что он сказал? Магистрат?
— Эм… Это обязательно? Разве нельзя прямо сейчас отправить меня обратно?
Неловко говорить о своих проблемах, когда у человека в семье беда, но… Но не оставаться же мне в чужом мире!
Блез отвёл взгляд.
— Простите, госпожа, — глухо произнёс он. — Чтобы понять, куда вас возвращать, мне понадобится время. Если вы можете сами…
Вляпалась.
— Не могу, — вздохнула я.
Мужчина передёрнул плечами, оглядел меня с ног до головы.
— Госпожа, если вы не возражаете, я найду для вас плащ, и провожу. Ваша одежда… слишком необычна.
— Буду весьма признательна за помощь.
Мужчина коротко кивнул и комнату покинул чуть ли не бегом. Как мне показалось, Блез просто удрал. От мальчишек.
— Дурни вы, — не удержалась я, хотя прекрасно знаю, что не дело вмешиваться в воспитание чужих детей.
Близнецы, ещё секунду назад корчившие жалобные рожицы, единодушно вскинулись:
— Да что ты понимаешь! — рявкнул то ли Виан, то ли Диан.
Впрочем, запал у подростка моментально погас. Мальчишка забрался в кресло с ногами, занавесился чёлкой и для пущего эффекта уткнулся носом в колени. Прям, принц обиженный. Обнять и плакать! Да разбежалась, ага. Я просто по жизни злиться по-настоящему не умею. А так бы голову открутить. Другой бы кто на моём месте так и поступил, причём в прямом смысле слова. Правильно говорят, что будешь мягким и всепрощающим — на шею сядут и ножки свесят. Между прочим, обижаться тут должна я. Они вообще не догоняют, что натворили? Мальчики показались мне шалопаями без тормозов, сначала творят, потом думают, но всё-таки думают. Видимо, ошиблась. Жаль.
Подаваться на манипуляцию я точно не собираюсь.
— Слушайте, а вас смертную казнь за похищение людей не практикуют? — задумчиво поинтересовалась я.
Мальчишка вздрогнул, выпучился на меня круглыми глазами.
Я решила развить успех:
— Нет? Печа-ально. А тюремное заключение? Вы-то, как я поняла, ещё несовершеннолетние. То есть отвечает перед законом опекун.
— Да что вы несёте!
— Дуля тебя, а не возвращение!
— Хм?
Мальчишки вылетели, чуть не сбили с ног вернувшегося Блеза.
— Тяжело вам с ними, — посочувствовала я, с некоторым сомнением рассматривая грязно-серую пропахшую пылью материю, выданную мне вместо плаща.
Блез помог мне закутаться, и ткань скрыла меня от шеи до пяток. Будет волочиться по полу — как бы самой себе на подол не наступить. Блез забрал у меня свой сюртук, надел, застегнул на все пуговицы, рывком одёрнул полы.
— Я не справился…, — убито признал он, глядя перед собой всё тем же отсутствующим взглядом.
Что?! Да парень просто святой! Мог бы жить в своё удовольствие, развлекаться, а он от и до посвящает себя братьям, которые вместо благодарности треплют ему нервы и устраивают проблемы.
— Господин Ириас! — я вспомнила, как к парню обращался капитан. — Если за неполные два десятка лет у них мозги так и не сформировались, это точно не ваша вина.
— Спасибо, госпожа.
Мыслями Блез был явно не со мной, но тем не менее он учтиво предложил мне локоть и повёл.
Глава 4
Улица встретила меня духотой и теснотой. Солнце припекало. Сухой ветер гнал по каменным плитам дороги не то песок, не то серовато-бежевую пыль. Безлюдно. Безжизненно. Ни деревьев, ни газонов, только жухлые былинки, чудом укоренившиеся в стыках плит. Дома приземистые, неказистые, зато основательные, стоят стена к стене, между даже ладонь не втиснуть. Каждое здание — миниатюрная крепость.