Мальчики переглянулись:
— Четырнадцать. А что?
— В моём мире это как раз возраст ответственности, — уточнять, что исключительно уголовной, я не стала.
Чёрт, вот что меня опять тянет в незваные воспитатели? Не лезь в чужие семейные дела — золотое правило между прочим! Только здравый смысл испаряется, стоит вспомнить нахохлившегося ссутулившегося Блеза.
— Зануда ты, — отмахнулись они, — и ничего не понимаешь, хоть и ведьма.
Неужели?! Меня опять злость разобрала, но я сдержалась, только фыркнула и с независимым видом потопала в знакомую гостиную. А куда ещё? Гостевой комнаты мне не дали. Это не упрёк, ни в коем случае. Свалилась я Блезу на голову неожиданно, тут не до гостеприимства. К тому же никакая комната мне и не нужна, мне домой пора. Правда, похоже, сразу вернуться не получится, придётся пару часиков подождать, пока Блез будет готов провести ритуал. Эх, скорее бы.
Я зевнула, подумала и, решительно скинув мокасины, с ногами забралась на диван. По местному времени сейчас, как я поняла, первая половина дня, но у меня-то вечер был. В сон клонит нещадно — я привыкла ложиться рано. Укутавшись в плащ, я подложила под голову руку. Не очень удобно, но вполне терпимо.
Уснула я быстро. С засыпанием у меня никогда проблем не было. Я представляла, как скручиваю хлопковую вощёную нить насыщенного фиолетового цвета и по ней соскальзывают в объятия Морфея. Помогло и в этот раз. Мне снились узоры, новые цветовые решения, украшения, которые я могла бы создать.
Рука потянулась к блокноту, чтобы зарисовать самое интересное, но блокнота под рукой не оказалось. Я открыла глаза.
— А?
Новый мир, чтоб его.
От неудобной позы тело затекло. Я с кряхтением села, выпуталась из плаща, покрутила головой. А где все? Меня бросили? Интересно, сколько я проспала? Отдохнувшей я себя не чувствовала. Наоборот, тело ломило, а ещё и мысли нехорошие завелись. Другой мир, чтоб его, магия…
— Госпожа Белоусова, вы проснулись? Очень хорошо, я боялся, что придётся вас разбудить. Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — я улыбнулась Блезу. — Спасибо за заботу, господин Ириас. Кстати, вы можете звать меня просто Ляля.
— Госпожа, — Блез предложением не воспользовался, но и отказываться не стал, — вы не откажетесь присоединиться к нам за обедом?
— С удовольствием. А…
Почему он ничего не говорит о возвращении?
— Госпожа, капитан задействовал личное влияние, и судебное разбирательство назначили на сегодняшний день. Вы могли бы…
— Конечно, — кивнула я, гораздо хуже, если бы суда пришлось ждать неделю или месяц. — Господин Ириас, но вы же сказали, что я ничем не могу помочь.
Маг дёрнул уголком рта.
— Не можете, госпожа. Ваше присутствие будет чистой формальностью. Вы поразительно великодушны, госпожа.
— Чего уж там, — отмахнулась я и прикусила язык, чтобы не ляпнуть очередную нравоучительную глупость. Взрослый парень сам разберётся как ему жить, и уж точно он не нуждается в советах иномирного офис-менеджера.
Да и какие тут могут быть советы, если через несколько часов близнецов заберут в приют?
Блез привёл меня в столовую, такую же унылую, как и всё, что я видела до сих пор. Узкие окна чётко ассоциировались с бойницами. Сейчас они к тому же были закрыты тяжёлыми ставнями, помещение тускло освещали несколько шаров. Магия что ли? Точно, что не электричество. Центр столовой занимал круглый обеденный стол. Ни тебе салфеток, ни подставок под горячее. Вокруг стола с десяток деревянных стульев, но накрыто на четверых.
— Госпожа, вы не будете возражать, если Виан и Диан к нам присоединятся? Возможно, это… последний наш обед.
Блез дрогнул.
— Ни в коем случае! Напротив. Может быть, мне стоит пообедать отдельно? Например, в гостиной?
— Спасибо, госпожа, но это излишне… Прошу.
Когда для тебя отодвигают стул, отказаться трудно.
Чёрт!
Не могу не реагировать. И не могу понять:
— Господин Ириас, простите, что лезу, но, даже если мальчикам придётся жить в приюте, разве вы не сможете навещать их?
Вместо ответа Блез два раза хлопнул в ладоши. На звук первыми в столовую влетели близнецы, посмотрели на меня с каким-то непонятным неудовольствием и притихли, уткнувшись в пустые тарелки.
Следом появилась рослая женщина с огромным блюдом в руках. Язык не поворачивался назвать её безликое тёмное одеяние платьем, скорее уж подпоясанный балахон. Крупные черты лица, некрасивый рот, резкие морщинки в уголках глаз. Служанка поставила на стол блюдо, и я рассмотрела её пальцы — короткие, с обломанными ногтями и покрасневшими суставами.