– Снимешь потом.
Мне была смешна его подлость. Он ведь думал, что я не готов к таким престарелым выкрутасам. Как же ошибался этот меткий парниша.
– Наверно зря я с вами связалась, – по новой начала она, когда дверь за Мишей захлопнулась. – Такое холодное и темное время года.
– Вообще-то тепло на улице, – ответил я. – Уже хоть и декабрь, а плюс пять.
– То есть вы хотите сказать, что боженька нас балует?
– Само собой. И будем надеятся на продолжительность балования.
– Нет-нет, морозы будут.
– Если и будут, то уже в январе.
– Да, после рождества и ударят.
– А вы не любите холода, не любите снега?
– Не то чтобы очень…
– А я очень люблю снег! – торжественно объявил я.
– М-м, вы ходите на лыжах, – внезапно решила она.
– Да, хожу. Как вы угадали?
– И часто ходите?
– В последнее время, к сожалению, все реже и реже.
– Зато какие воспоминания, не правда ли? А где ходите?
– А, знаете, по-разному. По лесам, по рекам всяким…
Я забалтывал её, выдумывая все новые приключения, которые со мной приключились на лыжах. Врал бессовестно, и от этого было так весело, что и сама пациентка улыбалась. Контакт наладился, и она рассказала о своей семье. "Муж умер от сердца", "Младший сын играет в видеоигры", "… и вот его игры превратились в то, что я тут у вас в такое холодное и темное время года" и т.д.
В процедурный кабинет вошел местный менеджер – Анна. В след за ней зашел Миша и жестами рассказывал, какая проблемная пациентка.
– Всё в порядке? – спросила Анна у пациентки. – У вас возникли какие-то вопросы?
– Ой, знаете, у вас тут так скучно. Если бы не этот молодой человек, я бы соснула здесь.
К своему стыду признаюсь, что рассмеялся над этим словом, хоть и прекрасно понимал, что оно образовано от "сон".
– Конечно, – не растерялась Анна. – Мы специально наняли этого молодого человека, чтобы вы не скучали.
– Зачем же вы тогда пришли? У нас такой хороший разговор был о лыжах.
– Простите пожалуйста, не буду мешать, – и уже повернувшись ко мне. – О лыжах так о лыжах…
Она вышла, и Миша вслед за ней. Я продолжил свои выдуманные истории. После процедур бабуля начала выносить мозг администратору на ресепшене, а я преспокойно улыбался с Мишей.
Рабочий день близился к концу, когда я все-таки смог угодить иглой в сосудистое русло. Теперь я знал, что смогу уснуть. Миша играл в "мотыгу" на компе клиники и рассказывал про второго практиканта:
– Я не буду скрывать, что есть еще и второй чел. Там уже сами выберут. Но ставить вас пока нельзя, это факт. Я не хочу ничего такого сказать, но ты сам понимаешь, с веной у тебя пока не очень.
– Нет-нет, конечно понимаю. Было бы глупо обижаться на правду.
В моей голове крутился вопрос: " А как у "второго чела" с веной?"
Вошел доктор, с которым у меня было собеседование, он обсудил с Мишей, каких препаратов не хватает и ушел. Всегда неловко себя чувствую, когда двое разговаривают рядом и ни разу на меня не взглянут. Я и на этот раз расстроился и уже думал, что Миша рассказал ему, какой я криворукий. Но уже через минуту после выхода, доктор вернулся и огорошил вопросом:
– Когда сможешь выйти?
– Не знаю… Когда надо, тогда и выйду. Миша мне сказал, что в среду у меня еще стажировка.
– Нет, я имею в виду, когда сможешь выйти сам, один. Как сам чувствуешь?
– Не знаю… Когда надо, тогда и выйду…
Тупейший ответ.
– Ладно, пока подумай, – сказал доктор и поспешно вышел.
Мне стало радостно, что он хочет, чтобы я вышел поскорее. Но я прекрасно осознавал свою неподготовленность. Под конец смены Миша подбодрил меня:
– Это все ерунда. Навтыкаешься еще, главное не переживай об этом.
– Да-да, – только и ответил я, просматривая все ссылки по запросу "как попасть в вену".
Ехал в автобусе и рассказывал маме про первый день стажировки. Настроение было на подъёме. Чувствовал в себе силу и уверенность. Навтыкаюсь еще, думал я. А дома, поужинав и умывшись, лег в кровать, и мое тело стало выворачиваться от одиночества. Настроение ринулось камнем вниз, и сон пропал.