— Антон Петрович, мы проспали!
— Что?.. Кто?.. — Песцов разлепил глаза и какое-то мгновение бессмысленным взглядом смотрел на Станислава; потом улыбнулся, вытянул руки прямо перед собой и потряс ими в воздухе.
— Почему проспали? Самый раз! — Он сел в постели. — Ну, Стас, ты вчера…
Но Станислав не хотел слушать, что было вчера. Он с ужасом увидел, что уже десять часов утра, а на комбинате нужно было быть в восемь.
— Мы опоздали, Антон Петрович! Что я теперь скажу? Фу, ты, черт… — Станислав бросился к тумбочке, достал электробритву, включил ее в сеть, но тут же выключил, увидев в зеркале, что щетина на лице не такая уж большая, что можно и не побриться разок, тем более, что времени нет.
Антон Петрович с любопытством смотрел на друга и молчал. Но потом, начав одеваться, сказал:
— Проспали — это плохо…
И ни капли сожаления не было в его голосе. Песцов поднял с пола бутылку:
— Похмелишься, Стас? Я вчера еще брал, пока ты…
— Что? Я? Пить? Да ты что! — тошнота снова подступила к горлу.
Станислав схватил чайник, выскочил из комнаты, побежал а кухню, налил кипятку, вернулся, сыпанул в чайник заварки — много! — и жадно начал глотать крепкий черный чай…
— Чифир пьешь, — прокомментировал Песцов.
Но Станиславу некогда было отвечать ему. Станислав спешил. Первый раз в жизни он опоздал на работу. Потом, уже по дороге на комбинат, Станислав «покопался» в своих ощущениях и обнаружил, что не очень-то страшится возможности объяснения с начальством.
Но… Станислава просто-напросто не пустили на территорию комбината. Вахтер в проходной преградил опоздавшему дорогу.
— Иди назад, малый!
— Почему? Вот мой пропуск!
— А ты что, только на свет народился? Ничего не знаешь?
— Что я должен знать?
— А то, что есть приказ такой: опоздавших на территорию не допускать.
— Дурацкий приказ… Я бригадир! Мне нужно обязательно.
— Иди-иди, отдыхай..
Было ясно, что увещевать вахтера бесполезно. Станислав вышел на улицу и некоторое время околачивался около проходной, надеясь, что кто-нибудь выйдет и поможет ему… Кто выйдет? Мастер? Начальник цеха? Директора комбината, может, тебе подать?
Станислав поехал домой.
В комнате он увидел Песцова, который в одежде валялся на кровати.
— Уже отработал? — удивился тот.
— Уже, — отозвался Станислав и тоже прилег на свою койку; прилег, закрыл глаза, чтобы не видеть яркого солнца, бьющего по нервам, не видеть Песцова, ничего не видеть и никого.
И хорошо было бы ничего не слышать, но уши невозможно было заткнуть. И они впитали в себя голос Песцова:
— Дурак будешь, Стас, если не похмелишься. Говорят же в народе: от чего заболел, тем и лечись… Деньги есть? Давай слетаю. Я — мигом…
На этот раз Станислав не протестовал. Теперь ему все было безразлично.
— Слетай… А где та бутылка? Уже вся?
— Ха! Ту я уделал…
Песцов ушел — и быстро вернулся. Принес водку, колбасу, лепешки, зелень. Разлив водку по стаканам, сказал:
— У меня, между прочим, тоже не выходной сегодня. Но я философ. Я считаю так: если водка мешает работе — брось работу. Твое здоровье, Стас!
Они выпили и закусили, выпили и закусили. И вскоре Станислав снова ощутил себя здоровым и энергичным человеком. И очень молодым. И в новом свете увидел свою поездку на комбинат, которую только что совершил.
— Дурацкие законы! Ну, опоздал человек на работу. Что здесь особенного? Глупо — не пускать его на территорию…
— Глупо, ясное дело.
— Чего они этим добьются? Ну, потеряет человек восемь часов человекодня, только и всего. А цех выпустит меньше продукции. И это отразится на общих показателях!
— Еще как отразится!
— Мало ли по какой причине человек может опоздать… Может, трамвай с рельсов сошел! Надо же спросить, что и как…
— Вот именно.
— Поинтересоваться надо: что с тобой, Петя? Или там — Ваня, Гриша, Миша… А он сразу: не пускать!
— Дураки…
— Опоздал человек? Заставь его отработать эти часы в другое время! Это справедливо. Тогда и дисциплина будет на высоте.
— На высоте, — согласился Антон Петрович.
— А то сами себе хуже делают… Ладно, завтра я поговорю на эту тему кое с кем…
— Завтра выходной, — сказал Песцов.
— Выходной? Отлично! В понедельник поговорим… на свежую голову.
Дверь открылась, и в комнату вошла Людмила Обухова.