Станислав вздрогнул, увидев светло-розовое платье, кирпичные волосы, улыбчивые глаза.
— Люда!
Он вскочил и сжал ее в объятиях.
— Люда! Не может быть. Это ты?
— Это я. Здравствуй, Стасик. Вот снова увиделись…
— Обмен опытом?
— Обмен опытом давно кончился.
Людмила покосилась на Песцова, тот тоже вскочил со стула, подал ей руку:
— Антон!
— Очень приятно, — Людмила перевела на Станислава вопросительный взгляд.
Тот пояснил:
— Мой новый сосед по комнате. Антон Петрович Песцов.
— Очень приятно, — повторила Людмила, но Станислав понял по ее голосу, что она вовсе не довольна присутствием Песцова. И Станислав добавил.
— Моя жена.
— Что? Неужели) Здорово! А ты говорил, что… Тогда я молчу. Что же ты скрывал? Это не по-джентльменски. Я бы… Ну, христиане… Тогда сам бог велел нам выпить за встречу… Ну, Людмила, я очень рад за своего друга — у нею такая чудесная жена! За ваше счастье! — Он выпил, понюхал корочку и сказал: — А теперь я пошел. — Песцов с видом занятого человека бросил взгляд на часы: — О, поезд через сорок минут уйдет! Стас, выйдем на минутку! — В коридоре Песцов тихо попросил. — Старик, я на мели, одолжи десятку. Будь другом…
Станислав выполнил его просьбу.
И вернулся в комнату.
По дороге к своему стулу поцеловал Людмилу куда-то в ухо.
— Стасик, да ты что?!
— Разве нельзя? — Он чувствовал себя легко и непринужденно.
Людмила не ответила, покачала головой, словно осуждая Станислава за его поступок, словно давая понять, что она считала Станислава остепенившимся человеком…
— Праздник у вас какой, что ли?
— Просто выпили — и все. Какой праздник? — Он не сказал о том, что эта легкая выпивка началась со вчерашнего дня.
— Твой друг уезжает куда-нибудь?
— Уезжает? С чего ты… — И он снова прервал себя. — Нет… Так… Скажи лучше, каким образом ты снова оказалась в Ташкенте? Если не обмен опытом, то что?
— Ничего. — Она загадочно улыбалась. — Угадай. Ты проницательный человек.
— Кто тебе сказал, что я проницательный?
— Давай выпьем, — неожиданно предложила Людмила. — За встречу.
— Это водка!
— Я чуть-чуть…
Выпив, Людмила сморщилась, словно проглотила ложку горчицы, закашлялась, махая рукой перед лицом.
— Фу, какая гадость!
— Плохо пошла? А ты еще…
— Хочешь знать, почему я в Ташкенте?
— Хочу.
— Я теперь всегда буду в Ташкенте.
— Постоянно?
— Я здесь живу потому что…
— Здесь?! Как живешь?
— Очень просто. Живу — и все.
— Ты хочешь сказать, что у тебя здесь дом?
— Вот именно. Только не дом, а квартира. Я обменялась.
— Но… как же… И Оленька здесь?
— Конечно! Где же ей быть?
— Ты хочешь сказать, — Станислава сбивала с толку веселость его бывшей жены, — что поменяла свою квартиру на Ташкент?
— Что с тобой, Стасик? Ты думаешь, что я опять шучу? Не волнуйся, мой милый солдатик. Я не собираюсь шутить… Мне показалось, что так будет лучше… Через двенадцать лет все мы будем другими.
— Через одиннадцать, — автоматически поправил он Людмилу.
— Да. И я не хочу, чтобы меня третировали на старости лет.
— Неужели ты действительно обменялась?
— О, господи… Я тебе втолковываю это целый час!
— И где же ты живешь?
— Почти рядом с Самаркандской автостанцией. Близко и работа, и всякий транспорт…
— А работаешь где?
— Да на Текстильном же!
И все же в это было трудно поверить. Перед ним сидела самая настоящая Людмила Обухова, с которой он знаком, как ему казалось, всю жизнь, и которая никуда не исчезла и не ушла; она осталась с ним, хоть Станислав и думал, что они расстались навсегда…
А как же Ольга Барабанова?
Воспоминания об Ольге принесли боль. Станислав провел ладонью по лбу, словно этот жест мог успокоить его. Собственно говоря, в чем дело? Что — «как Ольга Барабанова»? Ольга есть Ольга и останется Ольгой… Ольга сказала все.
— Ты знаешь, почему я обменялась? Чтобы Костя никогда больше не нашел меня… — Жизнерадостное выражение на ее лице начало исчезать, в глазах появился блеск — сейчас она должна была заплакать. Но блеск в глазах Людмилы так же быстро исчез, как и появился. Гостья грустно улыбнулась. — Конечно, мне его жалко, но ведь и я должна свою жизнь устроить, правда? Я очень, очень, очень хочу, чтобы теперь Оля навсегда забыла этого человека.
— Он тебя все равно найдет, — сказал Станислав, понимая, что говорить такие слова не следовало бы. — Ему скажут новые хозяева квартиры… или Дильдор Аскаровна…