— Представляешь, текст изложения целиком записали на доске, и абитуриенты его старательно скатывают, — возмущенно выпалил он.
Сообщение не произвело никакого впечатления.
— Булат, ты можешь за меня поручиться?
— Как за себя, — ответил он не задумываясь.
— А кто бы еще мог пойти в поручители?
— Да любой. Вот хотя бы Андрюха! — и показал на смурного Федоркова, который перебирал вчерашние тесты по математике. — А тебе зачем?
— Андрей, — обратился я к Федоркову, — ты будешь моим поручителем?
— Счас, Рома, подожди, только с тестами разберусь, — пробормотал Андрюша, заранее ко всему готовый и ничему не удивляющийся (казалось, предложи ему слетать на Луну, он только долистает важные бумажки и полетит). — Тут математики перепутали варианты и проверили тесты не по тем шаблонам, а результаты уже объявили, прям не знаю, что делать.
— И много жалоб?
— Да удивительно, что ни одной.
— Ну и плюнь на них!
В это время дверь распахнулась, и в приемку гордо внесла пышное тело возмущенная женщина средних, мягко сказать, лет. Нельзя было не восхититься живописным этюдом гнева, отразившимся на ее раскрасневшемся лице, которое живо гармонировало с красным полиэстеровым костюмом. Из-за ее плеча растерянно выглядывал охранник Вахрушев.
— Не пускал, но она применила силу и прорвалась, — выдохнул он виновато. — Что с ней теперь делать?
На щеке Вахрушева сверкала свежая царапина. Я от души пожалел пострадавшего сотрудника — еще бы немного и остался без глаза, а затем повернулся к женщине и уставился в ее раскрытый рот, из которого неслось примерно следующее:
— Я, учительница третьей гимназии Букетикова, торжественно заявляю, что моя ученица не могла решить математику на двойку, здесь подтасовывают результаты (она ткнула пальцем в оторопевшего Андрюшу). Я выведу вас на чистую воду!
О как она была хороша в роли яростной правдолюбицы! Разумеется, я не мог не подыграть ей.
— Что ж вы не подали апелляцию, милая учительница? — ласково спросил я и, театрально повернувшись к охраннику, неожиданно вспылил: — За неисполнение служебных обязанностей объявляю вам строгий выговор. Гражданку Буфетикову (сладостно переврал я фамилию), нарушившую общественный порядок, приказываю вывести во двор и расстрелять!
Коллеги, занятые делом, не обратили внимания на мою глупую выходку, они давно привыкли к подобным приколам, но дама в остолбенении вытаращила глаза, а потом, пятясь от нас как от сумасшедших, завизжала совершенно по-свинячьи:
— Я буду жаловаться!
— В раю жаловаться некому, сударыня, — философски заметил Андрюша, и дверь захлопнулась.
Почтив последствия небольшого стресса минутой молчания, я обратился к друзьям:
— Ребята, мне нужна ваша помощь!
И сразу запнулся. Рассказать им про наше с Иринкой убогое существование в педовской общаге? Про то, как мы мечтали о заветной «шестерке», чтобы хоть иногда выбираться за город на уик-энд? Как измученная жена наконец бросила меня, потому что я не научился отвечать на один из ее многочисленных вопросов?
Тут я должен отвлечься и заметить, что женщины — существа любопытные, и им нравится задавать такие вопросы, каких никак не ожидаешь. В этом нет ничего предосудительного. Любопытство не порок, а средство саморазвития. Только вот некоторые из женских вопросов могут любого мужика поставить в тупик.