Мы с радостью согласились, не предполагая, к каким последствиям может привести неразумный порыв, и с этого момента начали бурно осыпать знакомых валентинками. Наша игра оказалась заразной, быстро вышла за пределы отряда, и вскоре обмен валентинками превратился в повальную эпидемию. Только и разговоров было, кто кому когда и где что подарил. Зараза распространилась и на персонал. Как мало, оказывается, нужно людям для счастья. Подумать только, старший вожатый Жора с восторгом рассказывал, как за один день получил пятнадцать валентинок, раскладывал их на столе и хвастался незамысловатыми сокровищами. Людмилу мы не любили, но и она каждый день получала валентинки. И эти валентинки были потрясающе красивы, у меня не хватило б ни ума, ни фантазии их так разукрасить. Конечно, подозрение пало на Тыковку, но трем «А» — Адель, Алсу и Асе — удалось подсмотреть тыквенное производство, и стало понятно, что уровень ее художественных возможностей не позволял изготовлять шедевры, которые получала вожатая.
Тем не менее, все было прекрасно, пока не случилось нечто, повергшее меня в смятение. Однажды ночью я проснулась от плача. Оказалось, что Адель, чья кровать находилась рядом, тихо рыдала в подушку. Испуганная, я дотронулась до ее плеча и спросила:
— Кто тебя обидел?
Она приподняла голову, заревела еще громче, а потом сквозь всхлипы пожаловалась:
— Прикинь, кажется, я доигралась. Я люблю его!
— Кого? — удивилась я, искренне недоумевая, поскольку всегда была рядом с Адель и никаких признаков влюбленности не наблюдала.
— Помнишь, вчера прикалывались над парнем в синей футболке из четвертого отряда?
«Черт возьми!» — выругалась я про себя и спросила:
— Тот придурочный лох с выпученными глазами?
— Угу. Видно, моя судьба — влюбляться в одних лохов, — и она снова уткнулась в подушку.
Всю ночь я ломала голову, как помочь моей несчастной подруге, но заснула, так ничего и не придумав.
Утром после зарядки, как всегда, построение — перед тем как попарно отправиться в столовую.
— Нале-во! — командует Людмила поставленным голосом. Который день мы ее игнорируем: пол-отряда поворачивается — кто направо, кто налево, — другая половина будто не слышит: одни шнурки на кроссовках завязывают, другие о чем-то оживленно беседуют. Вожатая краснеет; кажется, вот-вот взорвется; она понимает, что это саботаж, но не хочет признавать очевидного и выглядит обескураженно. Старший пионервожатый, глядя на все это безобразие, прикалывается над Людмилой, похоже, красавец и весельчак Жора — наш союзник. И тут из корпуса появляется Рома, идет мимо нас, глаза под ноги, и, тихо так чертыхаясь, недовольно бубнит: «Че встали? Повернулись и пошли», — и дальше себе чешет не оборачиваясь. Уговор помогать Роме срабатывает мгновенно, делаем вид, что жутко боимся его, и дружной колонной маршируем следом:
Не вижу, но чувствую, как Рома смущается и краснеет. Ничего, пусть привыкает к популярности.
Наш отряд идет вслед за четвертым, и я наконец замечаю объект поклонения Адельки.
— Как его зовут? — спрашиваю.
— Кажется, Артур, — отвечает Адель.
«Кажется, — повторяю удивленно. — Действительно любовь, даже имя не уточнила».
— Пирожков, что ли?
— Вряд ли.
— Неужели король Артур? — иронизирует Эдита.
— Ладно, для начала давай привлечем его внимание, — предлагаю я и, как идиотка, иначе не скажешь, начинаю во весь голос орать камедиклабовскую песню: — Артур Пирожко-в наставит мужу рожков!
Все оглядываются на сбрендившую девчонку — все, кроме самого Артура. Мне уже неудобно как-то, но, раз ввязалась, надо продолжать, успех должен быть где-то рядом.
— Артур Пирожко-ов! — воплю я.
— Больная, что ли? — спрашивает, не выдержав, Гусь.
— Нет, уже лечусь, — успеваю ответить и снова: — Артур Пирожко-ов…
Мои потуги безуспешны, но зато как весело мы дошли до столовой!
После завтрака Людмила объявила, что сегодня в лагере День сказок. Участвуют, разумеется, все, но четырех девочек нужно направить для костюмированного представления. Этими счастливчиками будут… Надо ли говорить, что Тыковка оказалась среди счастливчиков?
Целый день «белая раса» наряжалась, ходила важной, расфуфыренной и что-то там репетировала. Но нам было не до них, мы в это время готовили важное мероприятие: Аделька должна была создать лучшую в мире валентинку, которая будет в разы красивее тех, что дарит неизвестный поклонник нашей мегере. В обед Адель преподнесет ее своему Артуру, и пусть только попробует не растаять лед в его сердце. Ах как старалась «палата № 6», в мозговом штурме рождая массу ценных советов! Ах как старалась Адель! Перепробовала уйму вариантов, извела массу бумаги и в который раз, прикусив нижнюю губу, вырисовывала невиданные доселе узоры. Чего только не делает любовь с человеком!