Выбрать главу

Оценив свою реакцию как юношескую незрелость, я отодвинул ее в сторону и сконцентрировался на остальном, потому что раскрывать свои неудачи мужчине, в прошлом несколько раз видевшим меня не в лучшем свете, оказалось довольно тяжело, особенно если учесть, что я взял, да и влюбился в него.

— В тот день я сел в машину и поехал в Саванну. Без планов, без единой мысли, что делать, когда доберусь… Я хотел только одного — побыстрее убраться из родительского дома. Мне жизненно необходимо было найти место, где я смог бы дышать снова. Но стоило въехать в городок, как нахлынули воспоминания о семейных походах. О том, как улыбалась и смеялась мама с братьями, о том, как отец учил нас забрасывать удочку и играть в реке… Куда не посмотри, куда не пойди, — все напоминало о родителях. В конце концов я оказался возле стойки в местном баре — единственном месте, где можно было бы все забыть.

Я прикрыл веки и потер лицо: былые боль и одиночество вернулись с полной силой. Теплая рука нежно сжала мою ладонь и отвела ее в сторону. Я открыл глаза и, почувствовав на своих костяшках губы Ксандера, с трудом проглотил внезапно вставший в горле горький ком.

— Сидел я там около четырех или пяти часов. Я был уже в стельку, настолько, что свалился со стула, когда появилась Мэй.

— Крестная фея, — прошептал Ксандер.

— Крестная фея. Каким-то образом она услышала о моих родителях и нашла меня. — Я тряхнул головой. — Тогда я не мог не то что стоять, даже голову держать. Но она неизвестно как вытащила меня оттуда и дотянула до своей машины. Дальше я помню только, как проснулся тут, укрытый лоскутным покрывалом, с запиской: «Смерть оставляет душевную боль, которую невозможно вылечить; любовь оставляет воспоминания, которые невозможно украсть. Спиртное — не решение, Шон. В шкафу — кофе, поп-тартсы и чайник. Оставайся столько, сколько нужно».

— Ого.

— Да, — ухмыльнулся я криво, — еще та херня.

Ксандер сел, скрестив ноги:

— Даже представить не могу, через что ты прошел.

— Почему?

Он еле заметно пожал плечами:

— Не знаю. Просто сейчас мне кажется странным быть с тобой рядом и не знать, что ты чувствуешь.

Я взял его за руки и притянул к себе:

— И что я чувствую сейчас?

— Облегчение.

Черт. Как он это сделал? Я тут изо всех сил стараюсь отвлечь, сбить его с курса, чтобы снова возвести стены и скрыть свои слабые стороны, а он в миг разглядел мои чувства.

«Вот придурок! Ты попал, куда целился».

— И в кого ты такой умный?

Ксандер улыбнулся, и вся боль с одиночеством прошлых лет вдруг показались далеким воспоминанием.

— В маму-учительницу и папу-хирурга.

Я рассмеялся:

— Да, похоже на то.

— И еще я люблю тебя.

Я хмыкнул и сполз на кровать, утаскивая Ксандера за собой:

— Думаешь, это делает тебя умным? Знаю многих, кто с тобой не согласился бы.

— Они ошибаются. Любить тебя, похоже, будет той еще проблемкой с задачками, но это самое умное, что я сделал за всю свою жизнь.

Я обнял Ксандера и прижал к своему боку:

— Знаешь, я постоянно спрашиваю себя: как «мы» стало вообще возможно? Но причина и способ мне уже не важны. Я был один целую чертову пропасть времени, и сейчас мне важно только одно: все намного лучше, когда со мной рядом ты. С проблемами или без.

Ксандер поцеловал меня в щеку:

— С проблемами или без.

Повернувшись, я захватил его губы в нежном поцелуе и позволил себе наконец поверить, что история о «жили долго и счастливо» может быть правдой.

Глава 34

КСАНДЕР

— Ты когда-нибудь смотрел на звезды? — спросил Шон, освещая путь фонарем.

Последние три дня он уговаривал меня переночевать под открытым небом, и сегодня по какой-то безумной причине я согласился.

— Никогда, — ответил я, в ужасе шарахаясь от каждого незнакомого шороха поблизости и каждой едва коснувшейся меня букашки. — Я пробовал наблюдать за звездами со своей террасы. Но в свете городских огней сложно что-то рассмотреть.

— Да, в городе фиг что рассмотришь. Другое дело тут.

— Не сомневаюсь, — ответил я, сосредоточенно вглядываясь себе под ноги.

Шон прошел мимо ветки, которая, отклонившись, звонко ударила меня по руке, отчего я подпрыгнул.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Я изо всех сил сдерживался, чтобы не спросить: «Мы уже пришли?» Ужасно не хотелось выглядеть жалким городским мальчиком, хотя, как недавно выяснилось, я именно им и был.

— Я… о боже! Что это было?

Я лихорадочно потер свое плечо. Шон остановился и посветил на меня фонарем:

— Что там?

— Что-то коснулось руки, — проговорил я, старательно оглядываясь. Ничего не обнаружив, я облегченно выдохнул и направился в сторону Шона.

Он приставил фонарь к своему подбородку и поиграл бровями:

— Боишься?

— Ползучих маленьких тварей? Да.

Шон закатил глаза:

— Ну, с этими я легко разберусь, только дай знать. Но если встретишь приведение и еще кого, то ты сам за себя.

Я знал, что Шон просто дразнится, но все равно прибавил шагу и схватил его за руку. Он рассмеялся, на что я шлепнул его по плечу, но в глубине души мне было чертовски приятно.

Если бы мне кто-то сказал, что я с удовольствием буду жить несколько дней в диком лесу, имея только необходимое и полагаясь на собственные навыки выживания… хм, ну ладно, на навыки выживания Шона, я ответил бы, что он явно сошел с ума.

Шон правильно поступил, что привез меня сюда и заставил отключиться. Я полагал, что нужно просто пережить все, и тогда я быстро приду в норму. Но оказалось, что нет, это так не работает.

Чтобы вернуться к работе, не говоря уже о собственной квартире, мне нужна была помощь, профессиональная помощь. А пока я старался забыть все и жить настоящим моментом. Даже если этот момент был в лесу, в чернильно-черной ночи, с доносившимися издали странными звуками.

— Мы пришли, — проговорил Шон, придерживая ветку, преграждавшую путь. Как только я прошел под ней на полусогнутых ногах, Шон сразу же взял мою ладонь и повел в только ему известное место. — Стой здесь, — скомандовал он мне, остановившись.