Я облизал пересохшие губы и посмотрел на наши переплетенные пальцы, сжав свои чуть сильнее. Ксандер отрывисто вздохнул. Он выглядел так же хреново, как я себя чувствовал.
— Я уже не надеялся, что ты когда-нибудь сделаешь так снова, — закрыв глаза, сказал Ксандер.
Боже, через какой же ад ему пришлось вчера пройти.
— Эй. — Я подождал, когда Ксандер откроет глаза, и попытался улыбнуться. — Все закончилось. Я здесь и живой.
— Знаю, но… Господи, Шон. Мне так жаль. — Склонив голову, он прижался губами к моей ладони, и от его ощутимой боли мое сердце разорвалось на куски.
— Ксандер, все хорошо, — произнес я и коснулся его лица, вытирая слезы. — Со мной все хорошо.
— С тобой все было плохо.
Страх и беспокойство в его глазах говорили об одном: то, через что он вчера прошел, — мы прошли — все еще накрывало с головой.
— Ты был настолько далек от «хорошо», — не останавливался Ксандер, — вчера мне казалось, что ты не выживешь, Шон. Я думал, что смотрю, как ты умираешь.
Он судорожно вздохнул, а я потряс его за руку, пытаясь заставить сосредоточиться на моем лице или на чем угодно, но только не на вспыхнувших воспоминаниях.
— Это вся моя? — Я кивнул на его рубашку.
Ксандер посмотрел вниз и снова быстро попытался прикрыться пиджаком.
— Да. Я не хотел уходить и…
— Даже чтобы переодеться? — Что-то в его жертве и преданности поразило меня до глубины души. — Спасибо.
Ксандер провел большим пальцем по тыльной стороне моей руки, но мои веки отяжелели и слабость вернулась.
— Тебе не нужно меня благодарить, — проговорил Ксандер.
— Тебя нужно поблагодарить за многие вещи. Но я еще немного не в себе, поэтому вернемся к разговору чуть позже.
— Я буду рядом.
— Тебе нужно отдохнуть. — Мои глаза медленно закрылись. — И переодеться.
— Утром Райан принесет чистую одежду.
Я улыбнулся при упоминании помощника Ксандера.
— Я нравлюсь Райану. Но тебе все равно стоит поехать домой.
Нежные пальцы убрали пряди волос с моего лба, затем я почувствовал легкий поцелуй и, прежде чем полностью отрубиться, услышал шепот Ксандера:
— Я никуда не уйду.
Глава 3
КСАНДЕР
— Всем доброе утро!
Дверь в палату Шона приоткрылась, и медсестра Вин заглянула внутрь. Моргнув пару раз, я выпрямился на стуле, который на этой неделе стал моим вторым домом.
— Думаю, сегодня тебя выпишут из нашего заведения, — продолжила Вин. — Поэтому перед доктором Марксом ты захочешь быть полным бодрости и сил.
Шон проснулся с тихим стоном и, открыв глаза, сразу посмотрел на меня. Внутри все отозвалось на его взгляд, я был весь внимание. Всю неделю происходило именно так: если Шон бодрствовал, то искал меня полным нетерпения взглядом, словно хотел выкинуть всех из палаты, чтобы наконец-то мы остались наедине и могли поговорить.
Я всегда чувствовал, когда Шон на меня смотрел. Пульс зашкаливал, каждая клеточка тела тянулась к нему, я еле сдерживался. Если бы только в палате не было людей, наблюдавших за каждым нашим движением.
Но, увы, мы застряли на этой скучной карусели, где каждый день был таким же, как и предыдущий. Мы никогда не оставались наедине, будто вернулись к своим ролям, которые прежде играли в жизни друг друга. Старший брат и лучший друг Бейли. Хотя они позволяли нам постоянно быть вместе. Даже Бейли полагал, что мое желание оставаться рядом с Шоном продиктовано чувством вины. Совсем недалеко от истины. Я чувствовал вину по многим причинам.
Шон был на церемонии НФП.
Шона ранили.
Шон находился в больнице, его шрамом будет постоянным напоминанием о нашем первом свидании, которое не было игрой на публику.
Последнее — одна из основных причин, по которой я чувствовал себя очень виноватым. Особенно после того, как по всем новостным каналам прошла информация, что парень Александра Торна был ранен, спасая его от сумасшедшего. «Нет» и «Без комментариев» стали моим любимым ответом в последнее время.
— Доброе утро, Вин, — поздоровался Шон и нажал на кнопку, поднимая спинку кровати, чтобы сесть.
— И тебе привет, детектив. — Медсестра повернулась ко мне и улыбнулась. — Ксандер.
— Доброе утро, — ответил я, вставая и разминая шею. Позвонки хрустнули, когда я завел руки за спину.
— Господи. — Шон поморщился. — Аккуратнее, иначе рискуешь оказаться на больничной койке после меня. Этот стул очень неудобный.
Я провел пальцами по волосам, подошел к изножью кровати Шона. Вин как раз надевала на его руку манжету, чтобы измерить давление.
— Все не так уж и плохо, — соврал я.
Да, стул можно было использовать в качестве орудия пыток. Я бы ответил на любые вопросы, если б мне пригрозили, что я буду сидеть и спать на нем неделю. Что угодно, только бы избавиться от треклятого стула, к чертовой матери.
Чтобы размяться, я прогуливался по палате или до кафетерия, и никогда не выходил за пределы больницы. Никогда не был слишком далеко от Шона.
— Ты врешь. — На его губах появилась легкая улыбка. — Вин, я ведь прав?
Вин посмотрела на стул за моим плечом и поморщилась.
— Должна признать, что спала на этих дурацких стульях пару раз, они абсолютно неудобные, а ты еще и намного выше меня.
— Другими словами, он врет. Ему бы следовало поехать домой и спать в своей огромной и суперкомфортной кровати, — усмехнулся Шон.
— Со мной все в порядке, — Я не собираясь вступать в этот спор в очередной раз.
Шон хотел, чтобы я отправился домой и отдохнул. Но было две проблемы. Первая: я не оставлю Шона до тех пор, пока не буду уверен, что его благополучно выписали из больницы, и он может сам себя обслуживать. И вторая: было жутко оставаться одному. Мой дом, в котором все напоминало о случившемся, последнее место, где мне хотелось бы оказаться.
— Насколько я знаю, тебе стоит молчать пока измеряют давление, так? — сказал я, глядя на улыбавшуюся Вин.
— Хорошо подмечено. Данные будут точнее, так что захлопнитесь, детектив.