— Я ее прогнал.
— Мой герой.
— Угу, — улыбнулся я и погладил его по плечам вверх и вниз. — Я и забыл, что ты их очень боишься.
— А как их не бояться? Они скользкие, и прыгают.
— Твоя правда. Но эта совершенно безвредная.
— Эта?! Хочешь сказать, что она тут не одна?
Похоже, мозги Ксандера немного… закоротило.
— Вообще-то ты сейчас в лесу. Поэтому вполне возможно. Но ты плавал в озере всю неделю и не видел их, так что, на твоем месте я бы не волновался.
Ксандер в ужасе распахнул глаза, будто до сих пор эта мысль ему в голову не приходила. Я поздравил себя, что не упомянул о лягушках на входе возле ворот.
— Слушай, она точно ушла. Может, вернешься ко мне сюда?
Ксандер посмотрел на одеяло и потом на меня:
— Посвети вокруг. Хочу видеть, что там ничего не прыгает.
Когда стало ясно, что Ксандера не вернуть, не важно, есть тут лягушки или нет, я сложил одеяло и начал запихивать его в рюкзак.
— Можешь смеяться, сколько хочешь, но я их реально боюсь.
— Да, я понимаю.
Ксандер бросил на меня испепеляющий взгляд:
— Раньше такого не было. Но однажды летом мы с Бейли поставили палатку у вас во дворе — и что за семейный пунктик с этими походами? — и в нее заскочила лягушка. Как — не знаю, но вход оказался закрытым, и я не мог выбраться. Это было ужасно. Эти твари могут забраться куда угодно.
Я так и замер, не доведя собачку на молнии до конца. Перед глазами со стремительной силой пронеслись воспоминания того лета.
Синяя палатка.
Мой приятель Гари.
Младший брат с другом поставили во дворе за домом палатку, как два лоха.
И канава с… кучей лягушек.
— Что? — спросил Ксандер, когда я разразился хохотом. — Я рад, что тебе весело.
— Нет, клянусь. Я смеюсь не из-за этого.
— Тогда над чем? — Ксандер скрестил на груди руки и выгнул бровь так, что я рассмеялся сильнее. Черт, Ксандер меня прибьет.
— Просто… Мне нужно кое в чем признаться. — Я подошел к нему и выключил фонарь, но мы стояли достаточно близко, чтобы видеть лица друг друга без света.
— Признаться?
— Да… но дай слово, что все сказанное мной не будет использовано против меня.
Ксандер прищурился.
— Против меня и моего друга Гари. Мы… хм… это мы засунули лягушек в вашу палатку в тот вечер.
Последовавшая за моим признанием тишина очень смахивала на затишье перед бурей. А потом грянул гром — гром по имени Ксандер.
— Что ты сказал?
— Против меня и моего друга Гари… — Но прежде чем я смог закончить, Ксандер выхватил у меня фонарь, развернулся и уверенным шагом пошел к лесу. — Ксандер! — позвал его я и подхватил с земли рюкзак. — Да ладно тебе. Сколько лет прошло. Прости.
— Простить?! — Было видно, как он мотал головой, с трудом пробираясь сквозь ветки деревьев и беспрестанно матерясь. — Простить его.
— Я был глупым ребенком…
— Глупым? В точку! — выкрикнул он мне в ответ. — Глупым! Дебильным! Идиотом!
Ладно, эту новость Ксандер воспринял как-то не очень хорошо. Однако не стоило упускать его из виду в месте, где он совсем не ориентировался, поэтому я прибавил шагу и наконец догнал его.
Бросив рюкзак на землю, я обхватил его за талию сзади, и, когда Ксандер, на секунду застыв, начал вырываться, громко рассмеялся:
— О да, Ведущий, продолжай тереться задницей о мой член. Так ты стопроцентно облегчишь свое и мое состояние.
Ксандер замер, а потом повернул ко мне голову:
— Ты идиот.
— Ты объявил это только что мне и всем в радиусе сотни миль.
— Всем — это скольким людям конкретно?
— Людям нет. Но парочке лягушек точно, — проговорил я ему на ухо.
— Ненавижу тебя.
— Пару недель назад я бы тебе поверил, но сейчас… — Я ослабил объятия ровно настолько, чтобы повернуть его к себе лицом. — Но сейчас я все знаю.
— Ты закинул лягушку ко мне в палатку. Я страдал от этого много лет.
— Формально, я закинул лягушку в палатку брата. Ты просто стал невольным участником моей выходки.
Ксандер открыл рот, собираясь что-то ответить, но я не дал: оттеснил его к дереву и прижал всем телом к толстому стволу. Его грудь высоко вздымалась, затвердевший член терся о мою ногу.
— Прости, — проговорил я.
— После твоего смеха? Довольно сложно.
Такой высокомерный, такой сексуальный. Хотелось раздеть его прямо на месте.
— Давай вернемся в домик и я извинюсь, как следует.
Упершись руками мне в грудь, Ксандер оттолкнул меня и, слегка улыбаясь, направил луч фонаря на мой стояк.
— Обещаешь?
— Извиниться? О да. Столько, сколько пожелаешь.
Ксандер протянул мне ладонь. Я взял ее и, когда он пошел туда, куда шел изначально, дернул его и остановил.
— Что? — спросил он.
Я кивнул в противоположном направлении:
— Нам туда.
Он высветил фонарем сломанные ветки деревьев — явно наших рук дело по дороге сюда.
— И даже не думай смеяться.
Выполнить его приказ было довольно сложно, но мне все же удалось, потому что ни за что на свете я не упустил бы шанс извиниться перед Ксандером в более комфортном месте… и, надеюсь, без лягушек.
Глава 36
КСАНДЕР
— Милый, мы почти дома…
Я открыл глаза. Где-то на середине пути домой, назад в квартиру Шона, я задремал. Сгущались сумерки, машину все больше окутывали тени под мягкие биты старого доброго рока, доносившегося из задних динамиков, — мы покинули рай и готовы были вернуться в реальность.
С трудом верилось, что почти неделю я провел в дикой природе и выжил. Поначалу я был уверен, что в изоляции просто умру, но после первой прогулки к реке даже забыл о мобильном телефоне.
Я с удивлением отметил это, когда включил мобильный, и на него посыпались сообщения. Текстовые, голосовые, электронные — как из рога изобилия. Уведомление тилинькало не переставая, на что Шон только скосил на меня глаза и покачал головой:
— Прямо мистер Популярность.
Я ухмыльнулся:
— Привыкай. Теперь ты встречаешься с известной личностью.