Я положил руки на пояс шорт, намереваясь забраться ему в трусы и добраться, наконец, до члена, которым Шон усердно об меня терся. Я расстегнул уже пуговицу и дернул молнию вниз, когда услышал свое имя. Я отстранился, но Шон только посмотрел на меня голодным и готовым к продолжению взглядом. Тогда я выглянул ему за плечо и внезапно понял, что позвал меня не Шон.
Глава 37
ШОН
— Ксандер? Шон? — Услышав свое имя и до боли родной голос, я застыл.
Ксандер, как и я, за считанные секунды превратился из огненного шторма в ледяной айсберг, и я понял, что мой самый худший ночной кошмар только что стал реальностью.
Поморщившись, я отпустил Ксандера и услышал:
— О господи. Это ты!
— Бейли. — Ксандер, глядя мне за спину, постарался встать на ноги. Когда он выбрался из багажника, я обернулся. На подъездной аллее стоял мой брат с открытым ртом и полным продуктами пакетом в руке.
— Я… я… — Взгляд Бейли прыгал с Ксандера на меня и обратно. — Ты целовал Шона?
Ксандер посмотрел на меня, и по его лицу стало ясно, что чувствует он себя глубоко виноватым. Видеть это было очень неприятно, но я знал, что его чувство вины было адресовано не мне.
Откуда я знал? Я чувствовал себя точно так же.
— Да, — наконец ответил Ксандер.
— Да? — Бейли глянул на меня и часто заморгал, словно пытаясь четче рассмотреть, лучше понять. — Что значит «да»? Шон… Он же натурал.
Шагнув вперед, Ксандер потянулся к ладони Бейли, но тот отшатнулся:
— Не трогай меня.
— Окей, — проговорил Ксандер, подняв руки вверх, видимо, в попытке успокоить стоявшего перед ним мужчину, которого начало мелко потряхивать. Таким взбешенным Бейли я видел только один раз: когда раскрылась правда о нашем отце. Ксандеру удалось его тогда утихомирить, но сомневаюсь, что ему повезет и на этот раз.
— Бейли, — начал Ксандер, — дай нам одну минуту, и мы все тебе объясним…
— Нам? Мы? — Бейли резко отпрянул назад, словно неожиданно получил удар под дых. — Что ты несешь? Почему ты целовал Шона? Ксандер, может, сначала объяснишься ты?
Видя, как Ксандер побелел, я не мог больше стоять и молча наблюдать, поэтому заговорил:
— Бей.
Бейли стиснул челюсти, но не посмотрел в мою сторону. Только его пальцы сжали ключи сильнее, и начала подергиваться щека — не к добру.
— Послушай…
— Заткнись, Шон.
— Черт, да послушай ты всего минуту.
— Зачем? Чтобы услышать очередную ложь? — Голос Бейли был настолько язвительным, настолько ледяным, что узнавался с трудом. Брат неотрывно смотрел на Ксандера взглядом, в котором читалась душераздирающая боль от предательства, видимая даже мне — постороннему в этом уравнении.
— Бейли! — начал я, собираясь его успокоить.
Ксандер положил мне руку на плечо и покачал головой:
— Нет. Он прав. Мы действительно лгали ему. — Затем глянул на Бейли и снова покачал головой: — Я бы на твоем месте тоже разозлился. Но ты задал вопрос и заслуживаешь ответа. Почему я целовал Шона?
Бейли сглотнул, и мне снова показалось, что его сейчас стошнит.
— Если ответить просто, то мне нравится целовать его. Если ответить сложно, то ты пока не готов услышать ответ.
— Да иди ты нахер! — выплюнул Бейли с глазами полными слез, черты его лица исказились от боли и унижения. — Не говори со мной, как с ребенком, Ксандер. Просто? Сложно? Да все яснее ясного. У тебя встал от месяца воздержания и ты запрыгнул на самого большого хрена в округе.
У-у-ух. Я понятия не имел, как отреагирует Бейли на новость о нас, но такой злости точно не ожидал.
— Бей, хватит уже. Успокойся.
— Или что? Ты меня заставишь? — Бейли презрительно рассмеялся, вызвав у меня табун мурашек по спине. — Знаешь, я думал, невозможно вести себя гаже, чем ты вел себя с Генри во время знакомства. Но нет, поздравляю! Тебе удалось упасть еще ниже. Мой лучший друг? Шон, ты серьезно?
Бейли перевел взгляд на Ксандера и отступил на шаг:
— А ты. Мой брат? Вау… — Бейли провел рукой по стриженной голове. — Да вы, блять, один одного стоите.
— Бейли! — выкрикнул я, увидев, как он, уронив пакет с продуктами на землю, рванул прочь. Я дернулся следом, но Ксандер перехватил меня за руку.
— Пусть идет, — проговорил он едва слышно.
Обернувшись, я увидел бегущие по его щекам слезы и почувствовал себя абсолютно беспомощным.
Двум моим самым любимым в мире людям было сейчас очень больно, а я не знал, как помочь.
— Его точно можно еще догнать. Отпусти меня и…
— Шон?
— Что?
— Нам нужно отпустить его.
Я всмотрелся в лицо Ксандера, пытаясь найти подтверждение, что он говорил то, что думал. Но он закрыл ладонями рот, его плечи затряслись, и я, притянув его к себе, крепко обнял.
— Он ненавидит меня.
— Нет, — ответил я, стоя на алее перед домом в опустившейся ночи. Но в отличии от вчерашней, эта не принесла успокоения — только суматоху и боль. — Бейли просто зол и сбит с толку, но нет. Он любит тебя. — Я вытер слезы на щеке Ксандера и слабо улыбнулся: — Проблемка с задачками, помнишь? Вроде так ты описал эту штуку под названием «любовь»?
— Да.
— Тогда, наверное, мы делаем что-то правильно. Потому что ситуация сейчас — полная лажа.
Ксандер кивнул, и я поцеловал его висок.
— Он вернется. Вот увидишь.
По работе я постоянно сталкивался с главарями банд, убийцами, одуревшими наркобаронами, но никогда не испытывал большего ужаса, чем при мысли о том, что Бейли может не вернуться.
Не бросит ли меня тогда Ксандер? Не подумает ли он, что проще и разумнее прекратить невыгодные отношения сразу, сохранив дружбу, которой дорожил многие годы?
Нет, дурацкие мысли. Мы любим друг друга и решим эту проблему вместе. В конце концов Бейли поймет, что все хорошо, и жизнь вернется в привычное русло.
Да.
Но что, если нет?