— Ты смеешься, — заметил Барут, склоняясь ко мне и отодвигая с лица кусок ткани, чтобы я могла увидеть не только его глаза, но и губы, — ты в хорошем настроении сегодня…
Я не ответила. Просто стянула с лица закрывающую рот тряпицу и, положив руку на щеку Тима, поцеловала его в губы.
Улыбнувшись друг другу, мы снова взялись за руки. Я опять высунула нос из паланкина, чтобы с интересом рассматривать происходящее за тканевой преградой. Караван из трех ящеров медленно выплыл из-за камней. Помахивая мощными хвостами, они разгоняли пыль, но кроме того, охлаждали себя и седоков, гоняя охлаждаемый ими самими воздух. Ходячие кондиционеры.
Мы тронулись. Я почувствовала гулкую вибрацию под подушками, затем нас качнуло из стороны в сторону, так, что я повалилась на Барута, не прекращая смеяться и повизгивать.
Тим радостно открыл объятия и всю дорогу обнимал меня. Зачем нам были выданы хламиды, я так и не поняла.
Добравшись до места, наш проводник загнал животное в огромный грот и уложил в тени. Барут снова помог мне выбраться, спустив со спины транспортника, держа за руки. Вот теперь я и поняла, зачем нам нужна была удобная обувь и одеяла, вместо одежды. На удивление контрастный перепад температур предполагал в гроте выпадение осадков в форме снега. Поэтому, когда я с сомнением дотронулась до обледенелой стены, думая, что это пластиковый муляж, удивленно вскрикнула и отдернула руку.
— Так, они не сами производят влагу? — догадалась я, оборачиваясь ко входу, но обнаруживая лишь Барута, закрывающего своим телом проход. — Но мне же никто не поверит, правда?
Тим развел руками. К разоблачению мифа регулярно прикладывали руку многие испытатели и борцы за правду, но легенда была столь живучей и настолько нравилась туристам, что они отметали любые доводы прозрения. Им больше нравилось собирать воду, капающую с огромных чешуек, прогонять ее через фильтр и пить, не отходя от животного.
Барут-Тим предложил мне присесть на брошенную на пол шкуру мохнатого животного. Попытка откинуть капюшон с головы оказалась провальной. Холод бросился к моим волосам, окутывая их инеем. Зато кожу не трогал. Странный холод…
На ледяных полках стояли и пыхтели полупрозрачные блюда с угощением. Барут нырял рукой в каждое из блюд и доставал какой-нибудь ингредиент, складывал его лепешку странного малинового цвета и, сворачивая в трубочку, предлагал мне откусить.
— М-м-м, это волшебно!
Облизывая губы, я непроизвольно подглядывала за Тимом. Мужчина нервно сглатывал слюну, но заставлял себя держаться. А мне было жутко интересно, а как в этой пещере будет, если заняться сексом? Придется не раздеваться? Придется прятаться под покрывалами?
Словно прочитав мои мысли, Барут-Тим предупредил:
— У нас еще весь день впереди.
— Значит, я не наедаюсь! — отшутилась и я. И ведь права была — напряжение, как рукой сняло.
Я наблюдала за тем, как он ест. И удивлялась той неощутимой элегантности, которой порою недоставало мне. Никогда не подумала бы, что жевать можно настолько сексуально.
— Знаешь, русалка, — Барут усмехнулся, облизывая пальцы, — если бы я знал, что ты настолько голодна, я бы тогда обмазался бы грибным соусом и позволил бы…
— У нас еще весь день впереди, — перебила я его и потянулась за поцелуем.
После трапезы Тим показал мне, как под слоем льда, стоит на него подышать, проявляются рисунки и узоры. Мне так понравилось рассматривать диковинные работы неизвестных художников, что, надышавшись, получила головокружение. Это, как минус. А как плюс — ношение на руках сильного мужчины.
Покормив остатками еды животное, мы забрались в кибитку на спине ящера, и отправились рассматривать другие достопримечательности. Но долго таращиться сквозь занавесь мне не удалось. Барут-Тим, в нарушение всех обещаний, снял с меня тюрбан, сдвинул пончо с плеча, и начал аккуратно и нежно касаться губами кожи. Каждый поцелуй он сопровождал глубоким, размеренным вздохом, заставляющим трястись мои поджилки, а трусики — увлажняться.
Когда одежда стала мешать, Барут сдвинул накидку в сторону, заставив меня откинуться к нему на грудь, и, расстегнув ширинку на джинсах, запустил пальцы в кругосветное путешествие. Вокруг моих сладких губок. Тяжело дыша мне на ухо, он исследовал глубины моего наслаждения, вызывая стоны и всхлипы. Так хотелось большего!