На этот раз за нами приехал никто иной, как родной брат оставшегося на Земле начальника. Его машина, выделявшаяся на фоне других, как золоченная карета Золушки на фоне базарных телег, блистала и манила к себе любителей роковых турбин, но в свои кожаные объятия она приняла только меня и Вирери. Хиль-Эна и Гольгерта предпочли остаться со своими несчастьями: одна — с книгой, другая — с землянином Сережей.
Так как Тим отменял нашу встречу в самый последний момент, я от злости выпила больше дозволенного и теперь пребывала в шаловливом настроении. Приехав в старый город, мы, взяв красавца Сьер-Киана под руки с обеих сторон, вплыли в центральный вход ночного клуба. Хозяин заведения имея отличный вкус и здоровое воображение, разместил бар-ресторан в развалинах крепости. Естественно, до настоящего замка, который выстаивал осады с моря и терял четкость очертаний с годами, этой постройке было не дотянуть, но народ все равно веселился и верил, что ходит по тем же камням, по которым скакали конкистадоры или янычары.
Мне нравилась постройка тем, что ресторан, танц-пол, сидячие места и прогулочные террасы располагались друг над другом, каскадом уходя к воде. Усадив нас за столик, Сьер-Киан отправился за напитками, не дожидаясь официанта. А вернулся не один. Я не успевала запоминать имена идиотинеанцев. Да и выпитое не стимулировало к мозговой деятельности. Поэтому я просто мило улыбалась и кивала, если обращались ко мне с вопросом.
Новоприбывший, что-то наговорив Вирери на ухо, иначе бы она не услышала из-за громкой музыки, потащил ее танцевать. Я осталась с Сьер-Кианом наедине.
— Тут очень шумно! — прокричал он на ухо через некоторое время. — Идем вниз. Там тише.
Мне абсолютно не хотелось танцевать или смотреть на танцующих, поэтому я легко согласилась. Подозревая, что стану объектом жарких объятий, я, тем не менее, не собиралась отказываться в пользу кислого сидения в плетеном кресле и самоистязания себя по поводу очередного отказа Тима встречаться со мной.
Мы спустились на уровень ниже, теряясь в огромных камнях и тенях, падающих от них. Музыка, действительно, растворялась в прибое, а желающих уединиться оказалось совсем не много. Мы да еще одна пара. Разойдясь в разные стороны, мы друг друга потеряли из вида.
— Ты чем-то расстроена? — поинтересовался идиотинеанец, присаживаясь на камень и подтягивая меня к себе. Я оказалась сидящей у него на руках. Но так как булыжник был огромный, наши ноги не согнулись в коленях, и мы продолжали буквально стоять, просто прислонившись к камню. Во всем этом положении Сьер-Киан нашел огромный плюс: моя грудь оказалась в прямой досягаемости его рук и губ.
Поглаживая округлые формы моего полноценного третьего размера, он требовал отвечать на его вопросы. Но поступательно-круговые движения его горячей ладони снова-таки не способствовали мыслительному процессу. Я то и дело сбивалась и ерзала, сползая по его ноге.
Стянув бретельку сарафана с плеча, он оголил мою правую грудь и принялся ласкать ее языком. Другой рукой, которая поддерживала меня за спину, он умудрился дотянуться до левой груди и дразнил сосок через ткань. Немыслимой силы волна возбуждения прошла по телу, зажигая от кончиков пальцев до кончиков волос. Пальцы разжались, роняя прихваченный с собой бокал, рука опустилась, ища опоры, но нащупала натянувшуюся ткань брюк в районе ширинки. В секунду справившись с молнией, я достала мужской требующий ласки член и принялась водить вверх-вниз, с силой сжимая пальцы.
Замычав, Сьер-Киан втянул в рот сосок с такой силой, что мне показалось — оторвет. В отместку я потянула член на себя.
— Возьмешь его в ротик? — предложил идиотинеанец, и я не стала отказывать ему.
Опустившись на колени и не поправив сарафан, я обхватила губами фаллос и, сжав их максимально плотно, принялась глубоко заглатывать его. Сьер-Киан сдерживал стоны, закусывая губу, упирался руками в камень позади себя и постоянно скользил по гальке.
— Хватит! Иди сюда! — он потянул меня за руку, поднимая с колен, оттолкнулся от камня и одним ловким движением уложил меня, прижимая животом к нагретому месту повозившись немного со штанами, он подошел ко мне сзади и провел головкой члена вверх и вниз вдоль персиковых долек.
Увлажнив член моими соками, он аккуратными толчками вошел в меня, заставляя прогнуться для большего проникновения. Моя грудь лежала на холодном камне, терлась сосками о гранит, доставляя еще больше удовольствия.