— Я тоже, бабушка? — спросил Ара.
— Конечно, — улыбнулась бабушка.
— И Котот?
— Зачем же брать Котота?
— Бабушка, ведь он тоже очень хочет… Хочешь, Котот?
Но Котот убежал в сад.
— Видишь? — сказала бабушка. — Кототу всё равно.
Ара хотел возразить, но мама твёрдо сказала:
— Котота не возьмём.
Вечером посоветовались с отцом.
Ночью Ара спал плохо: ему всё казалось, что мама вдруг передумает и не возьмёт его.
Утром он раньше всех оделся и побежал на улицу. „Вдруг подъедет колхозная „Победа“, шофёр решит, что мы уже уехали, и повернёт обратно“, — беспокойно думал он.
Цогик тоже вышла на улицу. Она уже знала, что Ара уезжает в город, и грустила.
Ара начал утешать её:
— Видишь, Котот тоже не едет. А ты думаешь, это для него хорошо? Что поделать! Как-нибудь в другой раз и ты поедешь. Я всё тебе подарю: вот Чёрненький пусть будет твоим, мой самолёт тоже…
Но Цогик быстро-быстро моргала глазами, чтобы не заплакать.
Пришла „Победа“. Мама и бабушка с чемоданами вышли в сад.
— Ну, будь здорова, Цогик-джан, не скучай! — попросил Ара.
Затем подошёл к Чёрненькому, привязанному к яблоне:
— Будь послушным, не болей, а то Цогик одна — кто будет тебя лечить?
Котот вился у ног Ара.
Мама и бабушка сидели в машине и уже звали Ара, а шофёр Лево́н открыл дверку багажника и положил туда чемоданы.
Ара сел рядом с матерью, дядя Левон нажал педаль, машина зашумела и медленно тронулась с места.
„Гав! Гав! Гав!“ — послышался сзади лай Котота.
Ара было и грустно и радостно. Грустно потому, что расстался с Цогик и Кототом, а радостно потому, что ехал в город. Он прижал нос к стеклу машины и смотрел на поля.
По обе стороны шоссе тянулись виноградные сады, а чуть дальше раскинулись пашни. „Сколько зёрен пшеницы будет на этих пашнях? — думал Ара. — Наверное, тысяча раз по миллиону…“ Но он не успел сосчитать, потому что заснул.
Проснулся Ара от лёгкого толчка, и первое, что он услышал, был лай Котота:
„Гав! Гав! Гав!“
Ара удивился. Бабушка и мама тоже.
Вот так дело!
Сразу вышли из машины.
Машина стояла у тротуара широкой и чистой улицы. А из багажника доносился лай Котота:
„Гав! Гав! Гав!“
В кукольном театре
Маленькие зайчики играли на полянке. Вдруг из глубины леса вышел серый волк. Зайчики очень испугались и начали бегать, но серый волк бежал ещё быстрее и чуть не поймал одного зайчика.
— Бедный зайчик! — пожалел его Ара.
Но в это время из леса вышел охотник.
— Ах ты, злодей! — крикнул он, прицелился и выстрелил из своего ружья: „Пиф-паф!“
Волк свалился на землю, а зайчики разбежались.
Очень интересный спектакль был в кукольном театре!
После спектакля бабушка и Ара пошли домой. По дороге Ара спросил у бабушки:
— Бабушка, а куда ушли зайчики?
— Домой, — ответила бабушка.
— А где их дом?
— Не знаю. Ведь они не настоящие зайчики. Это были куклы.
Ара удивился:
— Разве куклы бегают?
— Конечно.
— Вот удивительные куклы! А охотник?
— Охотник — тоже кукла.
Это было уж совсем невероятно. Если охотник — кукла, как же он тогда из леса пришёл и сказал: „Ах ты, злодей!“, а затем стрелял: „Пиф-паф!“
— Бабушка! Бабушка! Если он кукла, то почему он разговаривает? У Цогик куклы не разговаривали.
— Это другие куклы, — чтобы избавиться от вопросов, сказала бабушка.
Ара задумался. „У Цогик было три куклы, — думал он, — и ни одна из них не бегала. А здесь куклы бегают, говорят да ещё стреляют. Вот если бы у меня была такая кукла-охотник!“
Когда уже подходили к дому, Ара вдруг сказал:
— Бабушка, я тоже хочу говорящую куклу.
Вечером, когда тётя Лу́сик готовила ему постель, он посадил Котота в угол и начал рассказывать:
— Ах, Котот, напрасно ты с нами не пошёл! Какие замечательные куклы там были! Они говорили, бегали, подпрыгивали, а охотник стрелял в волка: „Пиф-паф!“ Жаль, что моя бабушка не знает, где продаются такие куклы.
Ара рассказывал, но Котот не слушал: за день беготни он устал и на половине рассказа уснул. А тётя Лусик слушала и смеялась.
Затем тётя объяснила:
— Ара, кукла никогда не сможет говорить и бегать или стрелять из ружья… Ведь кукла есть кукла, а не человек. За сценой кукольного театра находятся артисты. Они надевают куклу на руку и заставляют её двигаться, прыгать, бегать. Они за куклу и говорят.