– Раз ты такой умный, вот и выясни, – сказал Ситрус, а затем повернулся к Линдеру и добавил: – Скажи Милене, что мы увидимся раньше, чем она думала.
– Передам, – хриплым голосом ответил Линдер, но сомневаюсь, что Харл Ситрус это услышал.
Я не мог закрыть дело без официального опознания трупа, и мне пришлось вызвать Милену, как самого близкого и родного для Ситруса человека. Она держалась достойно с учётом всех обстоятельств, проявив эмоциональность, лишь когда Линдер передал ей последние слова погибшего. Она молча выслушала их, а затем холодно кивнула:
– Помнишь, что я говорила насчёт моих похорон? – спросила девушка.
– Конечно, – ответил Линдер.
– Тебе лучше не появляться на них, – а затем она покинула участок, словно переполненный скорбью грозовой фронт.
– И что теперь? – спросил слегка ошеломлённый Зейл, за что я не могу винить его.
– А теперь нас ждёт тяжелый труд, – ответил я. – Вернемся к списку подозреваемых, прошерстим их данные на предмет даже мельчайших несостыковок, доказывающих, что они не те, за кого себя выдают.
Он оценивающе посмотрел на меня.
– Ваши навыки очень бы пригодились, если, конечно, Администратум соизволит.
– Будьте уверены, я постараюсь, – сказал Зейл. – А что насчёт Милены? Вы привлечёте её к ответственности?
– Острой нужды в этом нет, – покачав головой, ответил я. – Мы знаем, что она не из Феррозоики, поэтому девушка подождёт. Вернёмся к ней через годик– другой.
Полагаю, технически действие подпадает под статью «препятствование правосудию», но бессмысленно возбуждать уголовное дело по отношению к человеку, что умрёт до заседания суда. Как я уже говорил – все в чём– то виновны, даже я.
Линдер странно посмотрел на меня и сказал:
– Вы хороший человек.