– Ситрус? – спросил Клат, растерянно морща лицо. Он выглядел в точности, как его запомнил Линдер – коренастый толстяк с лысиной, несуразный, как карапуз– переросток, нарядившийся во взрослый маскарадный костюм. – А почему вы спрашиваете?
– Я разыскиваю его, – спокойно сказал Линдер. Пухлому лексикографу приходилось всё разжёвывать – это стало одной из причин, почему Зейл был рад переводу на нынешнюю должность, подальше от надзора Клата. – В своих письмах он упоминал, что вы до сих пор работаете вместе.
– Понимаю, – Клат оглянулся на забитую людьми кладовую, словно опасался лишних ушей. Линдер не заметил никого, кроме серой толпы мужчин и женщин в запачканных чернилами одеяниях, что праздно болтали за тарелкой похлёбки или чашкой рекафа, прежде чем вернуться к планшетам и бумагам. – Но, боюсь, я не видел его со времён перевода.
– Перевода? – спросил Линдер.
Застигнутый врасплох кратким вопросом, Клат кивнул, прожевал и проглотил кусок, а затем, сдержанно икнув, ответил:
– В другой департамент. Он не уточнил, какой.
Линдер кивнул, но более медленно. В Клуатре порядка семи тысяч самостоятельных бюро, занимающихся всем, начиная с распоряжением доходов от десятин до сертификации письменных принадлежностей для левшей. Не имея подсказок, его друг мог вообще быть на другой планете.
– Он случайно не говорил, где проживает? – спросил Зейл, и Клат покачал головой:
– У него квартира где– то в Хребте. Многие работники живут вне Клуатра, если могут себе это позволить. В основном, молодёжь. Как по мне – лишняя морока.
Линдер еще раз кивнул. Он не выходил за пределы выделенных ему покоев, не имея особого желания втягиваться в безостановочный ритм жизни улья, а Ситрус, напротив, обрадовался бы близости забегаловок и баров, театров и бойцовских ям. Еще со времен первой встречи неоперившимися архивариусами, Харл жаждал новых ощущений, хотел лично, а не посредством текстов и картинок, почувствовать вкус жизни. Подобный менталитет редко встречался в тесных уголках монастыря. Наверное, именно поэтому Линдер так сильно хотел найти друга вместо того, чтобы признать, что их пути навечно разошлись, когда Ситрус вскочил в первый же транспорт до Вергаста годом ранее.
– Наверное, все деньги спускал на это, – сказал Зейл. Аренда в Хребте была дорогой: немногие адепты, живущие за пределами Клуатра, могли себе позволить лишь комнаты в рабочем районе.
Клат придвинулся к нему, располагая к конфиденциальности.
– Между нами, – молвил он, – не думаю, что он вообще платил. Шерше ля фам и всё такое.
– Да ладно? – Линдер обдумал столь неожиданное заявление. Ситрусу всегда нравилась женская компания, но в основном это были работницы Администратума, что неудивительно, учитывая ограниченные рамки их жизни. Никто из них, тем более Ситрус, не мог позволить себе апартаменты в самом элитном квартале улья. – Вы намекаете на связь с кем– то из местных?
Что, конечно же, было невозможно. Ничто в письмах не указывало на роман. Но Клат медленно кивнул:
– Подозреваю, что так, – довольно утверждал он, словно получая удовольствие от копания в чужом белье. – По меньшей мере, полгода.
Полгода, за которые Линдер получил три сообщения от своего друга. В первом подробно описывались занимательные практикумы вергастских архивариусов по перекрестным ссылкам, с которыми им приходилось сталкиваться при заполнении документов новоприбывших, что закончились устроившим всех компромиссом, затем содержание плавно перетекло в описание нескольких местных праздников. Второе в основном состояло из восторженных комментариев по поводу кухни, которая пришлась по душе Ситрусу. Третье же, помимо сводки о проверке завода по переработке белков, куда Ситруса отправили для бумажной работы, тот с помощью химического карандаша оживил портретами остальной делегации. Ни в одном не упоминалось про роман.
Должно быть, Клат ошибался. Но, несмотря на это, Линдер решил на всякий случай проверить эту теорию. Касательно этого, разум бюрократа– трудоголика не сильно отличается от хладнокровного поиска сокрытых истин, присущих моей профессии. Что означало – с того момента, как Зейл произнёсет следующую фразу, наши пути неизбежно пересекутся.
– Вы случайно не помните её имя? – спросил он.
Как оказалось, хоть Клат и не был уверен, но после упорного нажима со стороны Линдера всплыло туманное воспоминание о встрече Ситруса с кем– то по имени Милена. Несмотря на малое количество информации, для людей с умениями и ресурсами Линдера этого было предостаточно: в Хребте проживало много женщин с таким именем, однако часть не годилась для романтических отношений в силу возраста, часть находилась в отношениях. Последний пункт был крайне спорным, однако Клат намекнул, что Харл жил со своей возлюбленной, поэтому вряд ли муж терпел бы их амурные дела. Зная его друга не хуже Линдера, я уверен, что тот мог с лёгкостью исключить куда больше потенциальных кандидаток, но, какой бы алгоритм отсева он ни использовал, Зейл не потрудился объясниться со мной во время последующего разговора.