— Добрый день! — поздоровалась Мадла войдя.
— И вам тоже! — приветливо ответила пани Катержина. Потом, оглядев ее со всех сторон, добавила: — Очень идет вам!
— Я всегда говорил, что Мадла девушка стоящая, — сказал пан Михал. Анча же, покачав головой, сочла, что деревенский костюм идет ей больше.
— Как говорят, кто в чем родится, тому оно лучше годится, но пока Мадла здесь, лучше ей одеваться так, меньше будет бросаться в глаза людям, — рассудила пани Катержина.
— В глаза бросается не столько платье, сколько кое-что другое, — заметил пан Михал, лукаво глянув на Мадлу своими веселыми глазами.
Вскоре вслед за Мадлой пришла и Ленка. Она тоже была одета просто, только на голове соломенная шляпка, которая делала ее похожей на госпожу да к тому же очень ей шла. Пани Катержина полюбовалась девушкой и, хотя ничего не сказала, все же подумала про себя: «Ей бы в шелках ходить, а не в дерюге».
Когда все поздоровались, пани Катержина велела Михалу быстро одеваться, и через минуту все вышли, кроме Анчи, которая осталась присматривать за домом. Отправились в Пратр[15]. Туда направлялось много народу, а впереди нашей компании шло семейство ремесленников, это было заметно, потому что с ними были ученики: один из них нес ребенка на руках, а другой тащил коляску, в которой тоже сидел малыш.
— Господи, когда я вижу ученика, всегда вспоминаю Вавржинека, — со вздохом сказала Мадла. — Одному только богу известно, жив ли мальчик.
— Если он жив, то в Вене его нет, иначе мы бы его уже нашли, ведь у кого только мы о нем не спрашивали!
— Я когда слышу, что какого-нибудь мальчика зовут Вавржинеком, тут же интересуюсь, откуда он, — отозвался Яноуш.
— Мы ведь искали даже в чешском костеле, куда ходят ученики, и там тоже его не нашли, — сказала пани Катержина. Увидев, однако, что Мадленка опечалилась, добавила: — Давайте поговорим о чем-нибудь другом!
Стали говорить о другом, но Мадленка никак не могла избавиться от грустной мысли, что ее брат, может быть, умер в нищете. И лишь когда пришли в Пратр, когда она увидела вокруг толпы людей, разные представления, развлечения и забавы, когда наслушалась всякой музыки, только тогда эти новые впечатления отвлекли ее от мыслей о брате.
После того как Мадлу провели по всему парку, пани Катержина стала искать место, где бы присесть и отдохнуть, потому что она не была любительницей долгих прогулок, а пан Михал отправился позаботиться насчет съестного, без чего даже самые прекрасные развлечения не доставляли ему удовольствия.
Отыскали удобное местечко подальше от людей.
— И музыка рядом, словно для нас специально, — сказала, усаживаясь, пани Катержина и кивком головы показывая на стол, вокруг которого сидело несколько музыкантов.
— Сыграли бы что-нибудь путное, — оглянувшись на них, сказала Ленка.
— Кому жё еще путное играть, как не им, ведь это чехи, — заметил Яноуш.
— Правда? Чехи? — спросила Мадла.
— Очень может быть, что мальчик прав, я не раз слышала, что в Вене почти все музыканты чехи, — сказала пани Катержина.
— Я, матушка, знаю наверняка, что это чехи, они играют неподалеку от нас у кузницы, я слышал, как музыканты разговаривали по-чешски, — настаивал Яноушек.
— Любопытно, из каких они мест? — заинтересовалась Мадленка.
— Да наверняка их сюда из разных уголков занесло, — ответила пани Катержина. В это время пришел Михал и заговорили о другом.
Один из музыкантов, совсем еще подросток, худой, смуглый, черноглазый и черноволосый, с той минуты, как пани Катержина села с девушками к столу, не спускал с них глаз. Выражение лица мальчика было слишком уж печальным для его возраста. Одет он был беднее остальных музыкантов. Перед ним на столе лежал кларнет.
— Послушай, на кого это ты так уставился, Вавржинек? — обратился к нему сидевший напротив скрипач, тронув его смычком.
— Э, да ему вон те девчата понравились, — сказал другой, — а они на самом деле чертовски хороши.
После этих слов сразу же почти все повернулись к столу, где сидели девушки.
— Ну, — сказал первый, — это нашего поля ягодки, видно по ним. Которая же тебе больше нравится, Вавржинек?
— Если тебе дурак нужен, поищи в другом месте, а из меня дурака не делай, — сердито ответил мальчик.
— Фу ты, с тобой надо обходиться, как со старым контрабасом! А что, я не прав? Разве ты не пялил глаза на этих девчонок?
— Если я на них и смотрел, так только потому, что одна из них похожа на мою сестру. И не будь она дома, я бы подумал, что это сестра.