— Была наша трехмесячная годовщина, как мы стали встречаться. Я повел Синди в тот же самый итальянский ресторан, в котором у нас произошло наше первое свидание. Мне кажется, бабушка, ты даже не сможешь себе вообразить, что я начал нервничать, потому что глядя на меня, Синди постоянно спрашивала: «Все ли у меня в порядке?», или, возможно, что-то пошло не так. Я, как заведенный отвечал, что все хорошо, но она чувствовала, что это не так, поскольку весь вечер с ней был ужасно неуклюжим.
Он поднимает свой бокал с вином, делает глоток и смотрит на меня поверх края бокала, прежде чем продолжить. Я про себя надеюсь, что он не переусердствует, потому что не могу себе представить, чтобы он когда-нибудь нервничал с женщинами.
— Я разлил бокал с вином и, мне кажется, трижды уронил вилку на пол. И все же мне удалось, дождаться завершения нашего ужина, поскольку я знал, что в заключении ужина зазвучит песня, наша песня. Потом я взял Синди за руку и пригласил ее на танец. Если честно, она была в ужасе от моего приглашения.
Алекс переводит на меня глаза и улыбается.
— Ты помнишь, что испытала настоящий шок?
Восхищенная его рассказом, как и бабушка, я утвердительно киваю.
— Да, как же я могу это забыть?
Господи, куда он клонит? Я не могу точно сказать, но жажду так же услышать конец истории, как и все остальные. Мне кажется, что мои влюбленные глаза помогут убедить бабушку, что мы влюблены друг в друга, поэтому я ловлю каждое слово Алекса и буквально наслаждаюсь тем, когда он предлагает мне руку и сердце, ощущая всей душой насколько это прекрасно.
Алекс поворачивается к бабушке. Весь стол слушает, без сомнения шокированный, что Алекс может быть таким романтичным и сентиментальным. Даже Ледяные Сестры полностью поглощены его историей.
— Я сказал, как только мы вышли на танцпол, что нам должно быть напевать, что сейчас никто не танцует. Возможно, у всех собравшихся не было причин танцевать, но у нас явно была для этого причина. И я вывел Синди на середину танцпола ресторана. На ней было красивое шелковое розовое платье, она никогда не казалась мне такой прекрасной, как в тот момент. Я взял ее за руки, и мы стали танцевать. А когда песня закончилась, Синди уже смеялась. Она больше не выглядела смущенной и напряженной. Я опустился на одно колено и попросил ее быть моей невестой. Она ответила да, а как иначе?
Бабушка, похоже, пребывает в восторге от его истории. И я знаю почему. Даже у меня самой трепещет сердце от мысли, что мне сделали подобное предложение. Я почти чувствую свое смущение в тот момент, а затем радость. И я ловлю себя на мысли, что в этом признании проявляется для меня совсем новая сторона Алекса. Та сторона, возможно, не совсем темная сторона его.
— Ой, вы только взгляните на нее, — восклицает бабушка, хлопая в ладоши. — Она похоже, еще больше влюбилась в него, нежели раньше, хотя до этого выглядела так, будто вот-вот готова упасть в обморок.
Я улыбаюсь и опускаю глаза на свою пустую тарелку. Может, со стороны, я действительно выгляжу влюбленной, и даже, если я так и выгляжу, то не потому, что делаю вид, будто я влюблена. Я не играю. Алекс смотрит на меня и улыбается, я улыбаюсь ему в ответ, чувствуя, как начинают краснеть мои щеки.
— Ты заставляешь ее смущаться, — говорит Марина. — Оставь ее в покое, мам.
Бабушка смеется и качает головой.
— Она не краснеет от смущения. Это, на самом деле, прилив любви, — говорит бабушка.
Теперь я точно покраснела полностью. Я перевожу взгляд на Алекса, надеясь, чтобы он каким-то образом меня спасет, может что-нибудь ответит, что повернет разговор в другое русло, но. Но он просто смотрит на меня с улыбкой. Я не понимаю, улыбается ли он моему смущению, которое его забавляет или, что он счастлив тому, что я настолько убедительно играю свою роль.
Петра опять опускает какое-то замечание по-русски, и глаза всех присутствующих, наконец, переключается с меня на нее, так как бабушка в какой раз говорит ей общаться по-английски.
— Извини, — ласково произносит Петра. — Привычка.
На самом деле, я знаю, что это не так. Она специально говорит на языке, которого я не знаю, чтобы я почувствовала себя аутсайдером.
— Я спросила, не собираетесь ли вы оба устроить большую свадьбу? — спрашивает она по-английски.
— Нет, — тут же отвечаю я.
— Да, — одновременно со мной отвечает Алекс.
Черт побери! Я начинаю смеяться, чтобы скрыть неловкость.
— Думаю, нам еще многое предстоит обсудить по поводу наших планов, — замечаю я.
— Да, похоже, что все именно так, — замечает Петра, и в ее глазах появляется сомнение и интерес. Она смотрит на меня, как человек, который предполагает, что нашел код к сейфу, полному сокровищ.