Он кладет серебряную вилку и тряпку, отвешивает мне поклон и говорит с сильным акцентом:
— Доброе утро, мисс Форрестер.
— Доброе утро, — отвечаю я с улыбкой, кивая.
Он не улыбается в ответ, но показывает мне рукой следовать за ним.
— Пойдемте, пожалуйста. Я вам покажу.
Не дожидаясь, пока я последую за ним, он выходит из столовой через другую дверь, чем та, в которую я пришла. Очевидно, ему было приказано отвести меня к остальным. Он ведет меня через музыкальный салон, здесь стоит сверкающий рояль, а затем вниз по другому короткому коридору. Дойдя до конца, он с размаху распахивает дверь, жестом приглашая войти.
— Спасибо, — говорю я с улыбкой.
Вхожу через высокую открытую дверь и с радостной улыбкой оказываюсь в огромной солнечной оранжереи, заполненной мягкими подушками, изящными металлическими стульями и такими же столами. Как только я появляюсь, Алекс поднимается со стула. Он что-то говорит слуге по-русски, тот вежливо кивает, закрывает двойные двери и оставляет нас одних.
— Доброе утро, — бодро говорю я.
— Ты хорошо спала?
— Не совсем, — отвечаю я, опускаясь на стул напротив него.
— Разве такая кровать не доставила тебе удовольствия?
Я небрежно машу рукой.
— Я не привыкла к завыванию в трубах в старых домах.
Алекс снова опускается на стул.
— Завывание труб? Тебя беспокоили трубы?
— Да, и плач ребенка.
Одна бровь выгибается дугой.
— Что?
— В доме разве нет ребенка?
Он странно смотрит на меня.
— Насколько мне известно, нет.
— Все это странно, потому что я могу поклясться, что слышала плач ребенка прошлой ночью.
Он потирает подбородок.
— Я никогда ничего подобного не слышал, но некоторые люди говорят, что старые дома пугают их звуками скрипящих половиц, когда они остывают, и старых труб, стонущих и плачущих. Наверное, именно это ты и слышала.
Мне хотелось, чтобы он рассказал мне о ребенке где-то в доме и о том, как звук отдается эхом и разносится по старым домам, но мне кажется, что его история более правдоподобная, что трубы издают подобные звуки, чем мысль о том, что в моей ванной комнате есть ребенок-призрак. Кроме всего прочего, Ледяные Сестры не удержались бы упомянуть о ребенке-призраке, раз уж сказали о призраке сумасшедшей тети.
— О. А... а где же все остальные? — Спрашиваю я, чтобы сменить тему разговора.
— Бабушка больше не спускается к завтраку. Вообще-то она обычно не покидает своих покоев раньше полудня. Я понятия не имею, где мои кузины, но у меня сложилось такое впечатление, что ты предпочитаешь поменьше сталкиваться с ними, — говорит он с кривой улыбкой.
Я энергично киваю.
Алекс жестом указывает на боковой столик, на котором накрыт завтрак, достойный короля. Там есть круассаны, грейпфрут, йогурт, мюсли, тосты, джем, мед и почти все ягоды, которые только можно себе представить. В подогреваемых тарелках — бекон, сосиски и пышная яичница-болтунья.
— Я могу попросить повара приготовить тебе то, что ты хочешь, — предлагает он.
— Этого более чем достаточно, — заверяю я его. — Но для начала нужно кофе.
— Позволь мне, — говорит он, вставая прежде, чем я успеваю подняться.
Я смотрю, как он идет через комнату к тележке, которую я не заметила. На тележке стоит кофейник со свежим кофе и чаем, а также рядком молочник, сахарница и сиропы.
— Как в отеле, — смеюсь я, когда Алекс наливает мне кофе.
— Точно. Бабушка гордится тем, что она хорошая хозяйка. Она считает, что ее гости должны чувствовать себя как дома. Сливки и сахар?
— Да, пожалуйста, — говорю я.
Он заканчивает наливать мне кофе, затем наливает себе черный. Темный и терпкий. Совсем как он. Здесь он мне видится совсем с другой стороны. Заботливый, почти нежный, особенно когда он находится рядом со своей двоюродной бабушкой. Я улыбаюсь про себя, вспоминая, как он подхватил ее в воздух вчера на крыльце, когда мы только приехали.
— Что? — интересуется он, поднося мне мою чашку.
Я отрицательно качаю головой.
— Я просто думаю, насколько ты здесь другой.
— Другой? — спрашивает он, приподняв бровь.
— Более милый, — поддразниваю я его.
Он коротко смеется.
— Не думаю, что с тобой слишком многие согласятся.
— Бабушка бы согласилась.
Он медленно улыбается.
— Она знает меня настоящего, но все равно любит.
Я делаю глоток кофе, наслаждаясь насыщенным вкусом, в котором так нуждаюсь по утрам. Поднимаю глаза и вижу, как Алекс с интересом наблюдает за мной.