Мы подходим к моей двери, Алекс останавливается. Я поворачиваюсь и смотрю на него. Лицо у него застывшее, непроницаемое.
— Спокойной ночи, — коротко говорит он.
— Спокойной ночи, — отвечаю я с придыханием. Делаю шаг к двери, берусь за ручку, но мне не хочется так расставаться. — Спасибо за ужин. Мне очень понравилось, особенно еда.
Это немного, но лучшее, что я могу придумать, Алекс немного оттаивает.
Он слегка улыбается.
— Мне было очень приятно.
Я захожу в комнату. Закрываю дверь перед его грубым животным магнетизмом, который он излучает, говоря себе, что была бы очень рада оказаться подальше от него. Подальше от неумолимого влечения и неловкости, что я ничего не могу с ней поделать. Но это неправда. Я ужасно разочарована, что он не попытался меня поцеловать или найти какой-нибудь неубедительный предлог, чтобы войти со мной в спальню. Я и так уже дала ему понять. Но он, как всегда, своим поведением говорит мне только одно — все это всего лишь бизнес.
Для Алекса я являюсь и всегда буду просто бизнесом. Остается только понадеяться, что утром трезвая, я почувствую себя лучше. Или, по крайней мере, буду убеждать себя в этом.
Сбросив туфли, раздеваюсь и оставляю свое платье там, где оно упало, затем иду в ванную, пользуюсь туалетом. Смываю макияж. С остальным разберусь утром. А сейчас я чувствую себя такой усталой, что просто хочу лечь спать.
Просыпаюсь глубокой ночью от звука шагов по коридору. Я закрываю глаза и пытаюсь не обращать на них внимания, но они такие громкие, что не могу их игнорировать. Я переворачиваюсь на другой бок и понимаю, что замерзла. От холода дрожу, зуб на зуб не попадает. Когда выдыхаю, изо рта идет даже пар. Вот тебе и весна.
Я быстро сажусь, не обращая внимания на холод, обволакивающий голую кожу, уже слышу шаги в своей комнате. Они бегут от моей кровати в ванную комнату. Я вытаскиваю руку и включаю свет, в комнате никого. Но слышу звук, похожий на хлопанье двери, успокаивая себя, что это всего лишь вой в трубах. Всего лишь трубы. Но я хочу убедиться наверняка, поэтому откидываю одеяло, встаю. Медленно и осторожно подхожу к двери в ванную комнату.
— Эй? — Говорю я.
При этом чувствую себя настолько глупо — разговаривать вслух с трубами, внезапно раздражаюсь на саму себя за то, что позволила страху пробраться в меня до такой степени, что я стою у двери в ванную и кого-то зову. Хватаюсь за ручку и распахиваю дверь, почти готовая увидеть там призрак сумасшедшей. Но в ванной пусто, как я и предполагала. И эта пустота, такое впечатление, буквально издевается надо мной, смеясь над глупой иностранкой, которая не понимает обычаев этого дома.
Я чувствую, как дрожь пробегает по спине от странных мыслей, поэтому даже смеюсь над собой. Но смех какой-то странный, но я все равно чувствую себя намного лучше. Такое впечатление, что этот дом издевается надо мной. Качаю головой, разворачиваюсь, возвращаясь в постель. Первым делом хватаю халат со стула в углу и натягиваю его на себя. Шелковый, короткий, очень тонкий, почти бесполезный от холода.
Вернувшись в постель, я ловлю себя на мысли, что в ванной комнате было теплее. Открыв дверь в ванную, я почувствовала исходящее тепло. Мне кажется, что я случайно выключила отопление у себя в спальне, поэтому снова встаю и иду к батарее. Температура стоит правильная, я нерешительно протягиваю руку к ней. Думая, что она будет горячим, доказывая, что эта комната действительно населена призраками и призрак сумасшедшей старой тетушки заставляет температуру в комнате резко падать. Конечно, нет. Батарея совершенно холодная. Я качаю головой от своих странных мыслей о призраках и снова возвращаюсь в кровать, мысленно делая пометку утром сказать Алексу о батареи, чтобы кто-нибудь проверил ее.
Сажусь на кровать, тянусь за пуховым одеялом. Я уже ухватилась за него, когда слышу женский голос из ванной. Голос произносит мое имя ясно, как день.
— Синди-и-ии, — снова слышу я, и тянущий звук «и» на конце, пока он не становится шепотом, потом затихает.
Я замираю, широко раскрыв глаза и, в ужасе глядя прямо перед собой. Чувствую, как волосы встают дыбом у меня на затылке. Это определенно не трубы, и ничто уже не убедит меня в обратном.
— Синди-и-иииииии.
Я вскакиваю на ноги, бегу через всю комнату, как будто за мной гонятся все гончие ада, и с грохотом открываю дверь, соединяющую мою комнату с комнатой Алекса, влетев к нему, мгновенно отметив про себя, что у него намного теплее.