Затем подстегиваю Милана, и мы догоняем их. Мы скачем бок о бок по полям. Волосы Синди развеваются за спиной, она смеется, и этот смех наполнен чистым восторгом. Она выглядит такой свободной, будто летит, и мне нравится видеть ее такой. Она выглядит так, словно все проблемы остались позади. Сейчас нет почти никакого сходства с той деловой, совершенно профессиональной женщиной, которую я увидел в «Макао».
Я узнаю в ней легкость. Ту легкость и свободу, которую всегда чувствую, когда пришпориваю коня и мчусь вперед. Мы галопом влетаем в небольшой фруктовый сад, Синди замедляет бег. Она рассматривает цветущие яблони, восхищаясь красотой этого места.
Для меня это всего лишь часть нашей земли, но я пытаюсь посмотреть на это место ее глазами, вдруг замечая всю красоту. Может, она смогла изменить меня. Может, она сможет научить меня видеть всю красоту в обычных вещах, к которым я так привык.
— Поверни налево на выезде из сада, — кричу я сквозь ветер, когда мы пролетаем через сад.
Синди натягивает поводья Никиты, поворачивая налево.
Мы едем еще несколько минут, прежде чем я начинаю натягивать поводья Милана, когда в поле зрения перед нами появляется ручей. Синди тоже притормаживает Никиту, но мы все равно галопом приближаемся к ручью.
— Прекрасно, — восклицает Синди, голосом полным благоговения.
Она оглядывается по сторонам, рассматривая разбросанные деревья, с которых свисают бледно-розовые цветы, покрывающие землю, как одеяло. Она переводит взгляд на медленно журчащий ручей и маленький японский деревянный мостик, перекинутый через него.
Хотя я видел это место сотни раз, может даже больше, такое впечатление, что я вижу его впервые.
— Ты полностью погружен в свои мысли, — замечает Синди, слезая с Никиты и ожидая, когда я сойду с Милана.
— Я как раз думал о бабушке. Это ее самое любимое место в мире. Пока она так не заболела, что не смогла уже ездить верхом, она все время приезжала сюда. Иногда она просит Валерию отвезти ее в это место, когда стоят ясные солнечные дни, но теперь это посещение стало для нее горько-сладостным. Это место напоминает ей о том, что она больше не может ездить верхом.
Я забираю у Синди поводья и веду лошадей к ручью, чтобы они смогли напиться. Привязываю поводья к дереву, мы с Синди отходим немного в сторону и садимся на траву.
— Вначале я немного волновался, что бабушка раскусит наш обман.
— Даже если она чувствует, что это обман, она закрывает на него глаза, — говорит Синди. — Может у нее и есть подозрения, но она готова отмахнуться от них, потому что хочет поверить, что ты нашел девушку, которая может сделать тебя счастливым.
— Ну, это скорее всего правда, — отвечаю я.
— Правда? — спрашивает она, и ее голубые глаза становятся огромными и сияющими.
Я ухмыляюсь.
— Разве ты не поняла?
— Э-э... что именно ты подразумеваешь под «счастливым»?
Я обхватываю ладонью ее щеку и заглядываю в глаза.
— Ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо был, — признаюсь я.
— Хочешь узнать секрет? — в ответ шепчет она.
Я подавляю улыбку. Мне нравится эта версия другой Синди. Такой неуемный и полной энергии.
— Никто не заставлял меня чувствовать себя так, как ты, — признается она.
Я наклоняюсь и целую ее. Глубоким, чувственным поцелуем, слияние двух людей, которые сходят с ума друг по другу. Она отстраняется.
— Ты когда-нибудь занимался сексом под открытым небом, Алекс?
Я пожимаю плечами.
— Конечно.
Она прикусывает нижнюю губу.
— А я нет.
Я не отрываю глаз от его нижней губы.
— Тогда мы должны исправить эту ошибку.
— Полностью согласна.
Она слегка наклоняется, хватая низ своей футболки и стягивает ее через голову, небрежно отбрасывая прочь. Все еще улыбаясь, она кидает в меня свой лифчик, как и свою футболку. У меня вырывается стон, видя ее обнаженной до пояса. Ее груди белые по сравнению с загорелым животом. Соски стоят по стойке смирно, когда я толкаю ее на спину, наклоняюсь, перекатывая ее соски между большим и указательным пальцами.
Она закрывает глаза, на ее губах играет улыбка.
Я целую ее восхитительные губы, она со страстью отвечает мне, обвивая руками шею, удерживая меня на месте своим глубоким поцелуем. Ее язык проскальзывает ко мне в рот, захватывая мой язык, слегка посасывая. Я чувствую толчок члена.
Отпустив ее губы, я целую ее в щеку, подбородок, шею, а затем прохожу поцелуями ниже по ее телу. Я провожу языком по каждому дюйму ее обнаженной кожи и чувствую, как по ее коже бегут мурашки от моего прикосновения. Как только я добираюсь до ее леггинсов, она сбрасывает туфли и приподнимает задницу от земли. Я смеюсь над тем, насколько она нетерпелива, но это не мешает мне стянуть с нее леггинсы вместе с трусиками, освободив ее ноги. Я наклоняюсь и целую ее в живот.