Секунду он просто смотрит на меня, будто я ничего такого не сказала, а потом его лицо расплывается в широченной улыбке. Это самая широкая улыбка, которую я когда-либо видела на его лице. А потом он начинает хохотать. В мгновение ока он сокращает расстояние между нами, обхватив меня руками, поднимает и кружит. Я тоже смеюсь. Моя фата летит за мной, кружится вокруг нас, окутывая.
— Алекс, — шепчу я ему на ухо.
— Что? — шепчет он в ответ.
— Ты рад?
— Рад?! Я безумно, фантастически в экстазе рад, — говорит он.
Я чувствую огромное облегчение, и мне становится ясно, почему я думала подождать до окончания свадьбы, чтобы рассказать ему об этом, но не смогла дождаться. Я не была уверена, что он обрадуется. Мы никогда толком не заводили разговоров о детях.
— Но разве я все не испортила, примчавшись к тебе? Ты же не должен меня видеть, для тебя должно быть мое появление сюрпризом.
— О, Синди. Ты ничего не испортила. Ты пришла сюда, чтобы сказать мне, что я стану отцом, и я буду помнить это до самой смерти. Это... ну... другое. Настоящая Синди Форрестер, — говорит он, не в силах даже на секунду сдержать улыбку. — К тому же это лучший свадебный подарок, который мне подготовила.
Он опускает меня на ноги, распутав мою длинную фату, затем наклоняется, чтобы поцеловать, я резко отстраняюсь.
— Помада, — предупреждаю я со смехом. — Моя тушь от слез, наверное, и так уже растеклась под глазами.
— Растеклась? Ты выглядишь просто великолепно, — серьезно говорит он.
Он нежно целует меня в щеку. Я снова прижимаю его к себе и быстро отпускаю, прежде чем мое тело не захочет его отпустить.
— Мне пора, — говорю я. — Я должна выйти замуж меньше чем через пять минут, а мне нужно сначала привести себя в порядок.
— Да, иди. Ты же не хочешь, чтобы твой бедный жених ждал тебя у алтаря.
— О, Алекс, я не могу дождаться, когда стану миссис Оболенской.
— Встань в очередь. Я сам не могу дождаться, когда ты станешь моей женой, — поддразнивает он.
— Прекрати пререкаться. Мы еще не женаты, — бросаю я через плечо, торопясь к двери.
— Я люблю тебя, — кричит Алекс.
Уже в коридоре, я кричу ему в ответ, что тоже люблю его, улыбаясь про себя, услышав общий вздох облегчения от друзей жениха, столпившихся в коридоре, пока я начинаю нестись обратно в свою комнату.
Я подумываю не поправлять макияж, но решаю все же подправить. Я — невеста. По традиции я всегда опаздываю. И кроме того, я планирую единственный раз выйти замуж, поэтому не хочу выглядеть ужасно.
Я спешу обратно в свою комнату, но на этот раз я не бегу, а парю по воздуху. Когда я подхожу к двери, где меня поджидают Роза, Стар и Рэйвен, слышу одну из моих любимых песен. Улыбаюсь про себя.
Да, это хороший день для настоящей свадьбы.
Очень хороший день.
Эпилог
Алекс
Восемь месяцев спустя
Бабушка поднимается с кресла, когда мы с Синди входим в комнату. Обычно я жестом приглашаю ее сесть обратно, но сегодня ничто не удержит ее на месте. Она нетерпеливо подходит к нам, ее лицо расплылось от радости и предвкушения. Совершенно игнорируя меня, она подходит к Синди и смотрит на нашего ребенка.
— Бабушка, познакомься, это твой пра-пра племянник, Леонид Джозеф Оболенский, — говорю я.
— Здравствуй, Леонид. — Слезы текут по морщинистым щекам старушки, когда она улыбается ему. Потом смотрит на меня. — Твой отец гордился бы тобой, Алекс. Так гордился бы.
Образ моего отца появляется в воспоминаниях. Да, полагаю, что так оно и было. Но меня бы сегодня здесь не было, если бы не Синди.
Я осторожно помогаю бабушке сесть, и Синди передает нашего сына в ее хрупкие руки.
— Леонид Джозеф. Хорошее, почти библейское имя для сильного мальчика, — говорит она, одобрительно улыбаясь. — А теперь скажи мне, Алекс. Как такой хороший с библейским именем ребенок появился на свет всего через восемь месяцев после вашей свадьбы?
Я ухмыляюсь бабушкиному любопытному, насмешливому вопросу, Синди начинает возиться с одеялом Леонида, чтобы не встречаться с ней глазами.
— Ну, если ты действительно хочешь знать... — я замолкаю, когда Синди бросает на меня испуганный взгляд.
Бабушка смеется, и я вижу огонек в ее глазах.
— А-а-а... посмотри на это прекрасное личико, — говорит она, не поднимая глаз. Она смотрит только на малыша Леонида. — Он будет таким же красивым, как его мама и папа.
Наконец ей удается оторвать взгляд от лица ребенка и посмотреть на Синди.
— Мне очень жаль, что я не смогла приехать к тебе в больницу. Я очень хотела, но Алекс не позволил.
— Совершенно правильно. Больница — не то место, куда тебе стоит ездить. Здесь, дома, ты в большей сохранности.