Тамми щедра на комплименты; к нам подходит мать и присоединяется к похвале. Они ожидали, что я грандиозно провалюсь или брошу все на полпути. И мне не приносит никакого удовлетворения понимание, что завтра свадьба тоже пройдет замечательно. Потому что вскоре после этого мне придется рассказать, что я больше не буду организовывать праздники.
Близкие не перестанут неодобрительно качать головами, пока Джейми и Уэс не вернутся из медового месяца.
– Что такое, мисс Джессика? – спрашивает мать.
Блин. Синди Каннинг должна была пойти в правоохранительные органы. Клянусь, эта женщина может распознать любую ложь, прочесть все по лицу. Но я отказываюсь портить предсвадебный ужин братишки рассказами о своих комплексах.
– Все в порядке, – твердо говорю я. – Посмотрите на Джаместера. Он выглядит таким счастливым.
Отвлекающий маневр срабатывает, и лицо матери смягчается, когда она смотрит на младшего сына. Джейми стоит рядом со своим женихом, накрыв ладонью его затылок. Они показывают фотографии с недавней рыбалки Пэту – владельцу хоккейного лагеря, в котором они встретились. Все трое расслаблены и улыбаются.
Я никогда не видела Джейми таким спокойным и удовлетворенным. Райан Уэсли, его суперуспешный и известный жених, напротив, немного напряжен. Но у него есть на это причины.
Именно поэтому организовать свадьбу было непросто. Любой может арендовать шатер и нанять музыкальную группу. А вот спланировать празднование для человека, семья которого перестала с ним общаться, – это намного сложнее. Пресса повсюду следует за ним по пятам. Мне пришлось бронировать все под вымышленными именами. Но двое людей, которые сегодня должны быть здесь, родители Уэса, не сочли нужным принять участие в происходящем.
Я спланировала ужин, вечеринку в честь помолвки, несколько месяцев назад, а также церемонию и завтрашний банкет, стараясь не привлекать внимание к этому пробелу. Не будет никаких свадебных подарков с детскими фотографиями женихов, потому что, вполне вероятно, их уже не существует в природе. Вместо этого я выбрала шоколад в форме шайбы, потому что брат познакомился с Уэсом в хоккейном лагере.
Большинство товарищей по команде будет завтра на церемонии, но сегодняшний ужин только для семьи, близких друзей и участников свадебной процессии. Совмещая несколько ролей, ко всему прочему, я – шафер Джейми.
Раньше я уже исполняла обязанности подружки на свадьбе. Обычно мне нравится ответственность, которая возлагается вместе с этим статусом. А если еще и шафер милый, то это дополнительный бонус. На свадьбе моей подруги Вэнди прошлым летом я сбежала с красавчиком-шафером посреди банкета, и мы закрылись в его номере на два дня.
Но в этот раз такого не случится. Ни за что. Потому что шафер Уэса…
– Какого черта, Малышка Джей? Ты не сделала ничего из того, что я предложил!
…да, он. Мускулистый Блейк прошел сквозь толпу, чтобы «осчастливить» меня своим вниманием.
– Понятия не имею, чего ты там мямлишь, – прохладно говорю я. А потом совершаю ошибку, подняв голову и посмотрев ему в глаза. Черт, почему этот раздражающий человек настолько красив? Ярко-зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрят на меня в ответ. Они расположены на безумно привлекательном лице. На долю секунды я забываю все причины, по которым мне не нравится этот мужчина. Сузив прекрасные глаза, Блейк смотрит на меня в ответ.
– Ты точно знаешь, о чем я говорю. – Он обводит рукой заполненную свечами комнату. Я невольно замечаю, как аппетитно точно подогнанный черный костюм обтягивает его скульптурное тело. – Где блестки, а? И где баннер, о котором я просил? Здесь должно быть написано: «Уэсми навсегда!»
А, точно. Теперь я вспомнила.
– Прости, чувак, но блесткам не место на этой свадьбе. «Уэсми» – дурацкое прозвище для пары. А все баннеры уже забронировали для школьных выпускных и проводов на пенсию. – Я месяцы потратила, чтобы сделать это мероприятие стильным и безупречным. А он хочет превратить его в Фестиваль Безвкусицы.
Уголки его губ приподнимаются в самодовольной ухмылке.
– Назови меня так еще раз.
– Как назвать?
– «Чувак». Тащусь от этого. Напоминает о днях в братстве.
Блейк состоял в братстве? Вот это неожиданность.
– Знаешь, – продолжает он, – тогда все малышки неволей-волей сами на меня бросались.
– Волей-неволей, – поправляю я.
– А?
– Правильно говорить «волей-неволей».
Он подмигивает мне.
– Уступлю только потому, что ты права. Сначала всегда все происходит по воле.
Я стискиваю зубы. Этот мужчина невозможен. Не знаю, что вынудило меня раздеться перед ним.