Я слегка удивилась, так как мне казалось, что возвращение спальни обратно в наши владения вполне успокоило его.
— А Дамир против не будет? — спрашиваю я о том нюансе, который как оказывается, волнует меня сильнее всего. Неужели, я больше волнуюсь за их братские отношения, чем за своё собственное решение жить со Стасом? Впрочем, этого я как раз и не боюсь. Что удивительно.
Стас какое-то время размышляет, но потом решительно заявляет:
— Так-то не должен, это же Дамир. Но я поговорю с ним, — слегка мрачнеет, но добавляет. — Когда-то же это должно сучиться.
— Вы с ним всю жизнь вместе, — осторожно замечаю я.
— Всю осознанную жизнь… Но ведь это ничего не поменяет?
— Он не позволит, — усмехаюсь я, касаясь губами его наморщенного лба, — наделать тебе глупостей.
На что Стас только фыркает.
И если мысли о переезде мы немного отложили, как оказалось, Стасу ещё нужно было решиться на разговор с братом, то к врачу он меня буквально запихал. Сам позвонил и записал меня в частный медицинский центр, где они наблюдались всей семьей, во время проживания в Москве.
— Стас, тебе только и осталась, что залезть мне под кожу и остаться там жить?! — возмущаюсь я его самоуправству.
— А что, я ещё не там? — полностью игнорирует он моё недовольство.
— Я тебе Домострой подарю, с такими замашками!
— Лучше Камасутру, — издевается он. Нет, они с Ромой точно братья.
— Идиот! — ругаюсь я беззлобно.
Но факт оставался фактом. И уже через два дня после того как Стас впервые заикнулся об этом, я сидела у терапевта, удивляясь лишь тому, как это у Чернова хватило выдержки не припереться на приём вместе со мной.
Солидная женщина в возрасте выспросила у меня всё что могла о моём самочувствие, обмороках, хронических болезнях (кроме клинического идиотизма мне ничего не пришло в голову), цикле и прочих вещах. А потом отправила сдавать анализы, первым из которых предсказуемо была кровь на ХГЧ.
— Я не беременна, — закатывая глаза, заявляю я.
— Всякое бывает, — пожимают плечами мне в ответ. — Но сдать надо.
К анализу на ХГЧ прилагался поход к гинекологу, который по словам терапевта должен был мне в случае отрицательного результата выписать остальные направления, и направить ещё куда-нибудь. Либо же, при положительном результате… Тут я опять закатывала глаза. Нет, ну, правда. Почему-то все отказывались принимать в расчёт мой вариант про нервозность.
— Половой жизнью живёшь? Упала в обморок? Всё, ясно, вы беременны. Не согласны? Ну, давайте, всё-таки проверимся, — жаловалась я по телефону Стасу. — Хорошо хоть на анализы отправили, а не на глаз определили.
Я бежала по улице, ловко лавируя между потоками людей. Через пятнадцать минут должна была начаться моя смена в баре, и я слегка опаздывала.
— А мы точно не беременны? — с напрягом в голосе осторожно интересуется он.
— Стас! — возмущаюсь я. — Ещё раз задашь этот вопрос и получишь в лоб! Обещаю! Или ещё хуже, я Рому буду звать на нашу новую квартиру в гости на каждые выходные!
— Это настолько плохо?
— Жить с Ромой?
— Быть беременной.
— Блин! — чуть не спотыкаюсь я. — Да при чём тут это. Просто когда ты задаёшь идиотский вопрос из серии, а не залетела ли я, то это говорит лишь об одном, что ты не уверен, хорошо ли мы предохранялись!
Я говорю излишне громко, и мужчина, идущий рядом со мной, начинает с любопытством коситься, приходится сбавить градус эмоциональности. К тому же пауза со стороны Стаса подзатянулась.
— Чернов!
— Ааа, — выходит он из транса. — Я вспоминал.
Тут я замираю на месте, прямо посреди улицы.
— Какое вспоминал?!
— Выдохни, — уже почти весело просит он меня. — Там всё в порядке, я пошутил.
— Вот, я точно Роме позвоню!
Между нами образовывается вынужденная пауза — это я перехожу дорогу, пытаясь оббегать плетущихся передо мной пешеходов.
— Вер, это настолько плохо, если бы вдруг оказалось, что мы… ждём ребёнка?
— Сейчас более чем! — опять завожусь я.
— Почему? — таким же недовольным голосом уточняет Стас. Вот только разговоров про детей мне сейчас не хватало.
— Потому что я литрами пью кофе, работаю ночами, правда, чьими-то стараниями редко, но работаю же, а ещё курю… Так что согласись, в данный момент жизни я не самый лучший кандидат для материнства.
В трубке слышится вздох облегчения. И угораздило же меня связаться именно с ним!
— Это всё поправимо.
— Стас! — в очередной раз восклицаю я его имя. — Только не говори, что тебе детей приспичило.